Дело Бронникова

Многоуважаемый Николай Петрович,

позвольте напомнить Вам о себе. Мы работали с Вами в свое время в 1918 г. вместе, с т. Бидерманом и т. Кагановичем в комиссии по организации в Костроме университета. С тех пор однажды еще судьба сводила меня с Вами, а именно когда я ездил за границу в научную командировку, то Вы представили от себя мне поручительство.

Позвольте вторично обратиться к Вам и просить Вас принять мою дочь, которая направилась в Москву хлопотать о своем муже. Она расскажет Вам подробно обстоятельства дела. Я принимаю в нем самое близкое участие, так как оно, хотя как будто и не касается меня непосредственно, глубоко затрагивает мои научные интересы и вносит много тяжелого в мою жизнь советского ученого, непрерывно с 1917 года работающего на ответственных научных и административных участках. Сейчас, когда в связи с последним постановлением ЦИКа по высшей школе мне приходится активнейшим образом работать по ее перестройке, для продуктивности моей работы, для экономии и правильного использования моих сил было бы крайне важно ликвидировать «дело» моего зятя.

Я очень прошу Вас поэтому выслушать мою дочь и таким образом помочь мне, придя на помощь ей.

Всего доброго,

проф. В. Шишмарев

Постановлением ОС НКВД СССР от 15.11.34 Власов был освобожден досрочно.

Спустя время Татьяна Шишмарева развелась с мужем. Ее ученица Зинаида Курбатова вспоминает: «Спросила, почему она развелась с мужем Василием Власовым, тоже художником и учеником Лебедева. “Мы много работали вместе, выполняли одни и те же заказы и стали мешать друг другу в работе”, — говорила Т.В. Рассказала она мне и некоторые горькие моменты своей личной жизни, никого не осуждая. В.А. Власов с новой женой и дочкой подолгу жили у Шишмаревой на даче»[69].

Василий Адрианович Власов, художник «Красной газеты» и издательства «Прибой», после досрочного освобождения успешно продолжит профессиональную деятельность. Вступит в Союз художников, станет сотрудничать с журналами и издательствами, в частности, с «Детгизом», не изменяя своему интересу к киноискусству, станет главным художником фильма «Выборгская сторона» в 1938 году, во время войны будет готовить агитматериалы для Политуправления фронта. Он будет одним из столпов соцреализма в живописи. В Русском музее хранятся его живописные и графические работы, а также его воспоминания о собственной жизни и о друзьях. Упоминаний о М.Д. Бронникове и о разгромленных кружках там нет.

Его путь был несравнимо легче, чем и у его друга Шуппе, и у других, кто проходил по этому делу.

Ремезов Михаил Николаевич «Это я (если только я есть)…»

…Эта комната — груда страниц
Неокрепшего гнева и страха,
В этой комнате я уронил
Свое детство и юность с размаху.
Это вещь. Это больше, чем вещь.
Это год. Это даже эпоха.
Это стекол и дерева похоть.
Это я (если только я есть)…

21 марта 1932 года шел обыск в коммунальной квартире № 5, в доме 7 по Ораниенбаумской улице. В руках у чекистов оказалась странная поэма под названием «Путешествие вокруг комнаты»[70]. О чем это? Во всяком случае, точно не о социалистическом строительстве.

«…Под ногами покачивается плот. Как во сне, он мне кажется то из серых, неокрашенных досок (совсем как пол моей комнаты), то из скоропалительно выброшенных изо рта строф. Он расползается в разные стороны, он неслажен. Но это неважно: