Дело Бутиных

— Не могли бы мы, Михаил Дмитриевич, поговорить с вами наедине? — тем не менее весьма учтиво спросил Михельсон.

— Почему ж нельзя. Пройдемте, господа, наверх в мой кабинет. — И пока поднимались, соображал, какую новую каверзу надумали администраторы, ради овладения его имуществом. Теперь, когда главная контора в их власти.

Традиционное рассаживание по креслам, традиционное предложение сигар, традиционное молчание и обмен взглядами. Что ж, господа стряпчие, открывайте карты!

Сначала — с восхищением о Николаевском заводе, — и верно, ценнейшее предприятие фирмы, образцовый порядок, налаженное производство.

— Удивительно, как это вам удалось увеличить выделку чугуна с шестидесяти тысяч пудов до ста пятидесяти тысяч пудов, — сказал почти искренно Михельсон.

— Очень полезное для всего края предприятие, — ответил Бутин. — Кроме железа наш завод производит для населения сельскохозяйственные орудия, утварь, чугунные изделия, необходимые в хозяйстве и быту. За десять лет — полтора миллиона прибыли! Тут никаких случайностей: знание рынка, учет потребностей населения, экономический подход. И умение руководить.

Вот так, господа лысый и кудрявый, уметь надо хозяйствовать, надобны знание и опыт, а не тяп-ляп!

— И как вы оцениваете стоимость предприятия? — в ответ на это рубанул Звонников.

У Бутина екнуло сердце: неужели нацелились продать! Такой завод! «А я не собираюсь продавать!» — так хотелось ему выкрикнуть в их лица.

— Вы же знакомы с общим балансом! Около миллиона. А с капиталом в деле в полтора раза больше. Однако же пользу от предприятия никакими деньгами не оценишь. — И уже с вызовом спросил: — А что? Какое-нибудь особое дело до завода?

— Естественные вопросы, господин Бутин, администрации до всего дело, — отвечал Звонников.

Они перешли к осмотренному ими Новоалександровскому заводу. Верно ли, что там за тринадцать лет выкурено два с половиной миллиона ведер вина?

— Это лучший из подобных заводов в Восточной Сибири! — сказал Бутин. — На нем поставлен аппарат Кофея, отбрасывающий сивушные масла. Так что кабатчики, получающие наше вино, лишены возможности отравлять людей всякой сивухой. Если вас интересуют винные изделия, — язвительно сказал он, — то стоимость завода по балансу четверть миллиона!

После недолгого молчания Михельсон сказал:

— Мы обязаны поблагодарить вас за прекрасного сопровождающего — Ивана Симоновича Стрекаловского. И образован, и сведущ, и приятен в отношениях. С будущностью работник!

Бутин промолчал, лишь подумал: «А что его не было в конторе? Куда он подевался?»

А Михельсон сокрушенно покачал головой:

— Жаль, так жестоко простудиться на самом подъезде к Иркутску! Налетел такой ветер с Байкала, то ли верховник, то ли низовник, нас всех до костей пробрало. А он, вы же знаете, моду почитает выше тепла, на весну понадеялся…

— Где же он сейчас? — с беспокойством спросил Бутин. — Где вы его оставили и каково ему?

— Волноваться не следует, Михаил Дмитриевич, он устроен. Принял его к себе господин Хаминов, они, кажется, родственники, пользуют лучшие врачи. Он передавал нам, что надеется на скорую поправку.

Передавал! Даже проведать нельзя! Мог бы и не к Хаминову! И Сильвия Юзефовна о нем не хуже бы позаботилась! Впрочем, что с больного спрашивать! Может, Шилова к нему подослать? Или Фалилеева? Так, значит, наш молодец им понравился, москвичам? Все, что ли, у них?

— Господин Бутин, — вкрадчиво заговорил Михельсон, — согласно администрационного договора…

— …пункт одиннадцатый, — вставил Звонников.

— Совершенно верно: пунктик одиннадцатый! Так вот, нам предоставлено право на получение в виде вознаграждения за труды по управлению делами фирмы…

«Ение, ания, ению», — ну и крючкотворы! Ведь не за управление, а за грабеж имущества братьев Бутиных, — значит, еще и плати им!

— …вознаграждение это установлено в пять процентов с суммы погашенного кредита. Вы не оспариваете этого?

— Как я, господа, могу оспаривать, когда под всеми пунктами администрационного акта стоит моя подпись как владельца фирмы и члена администрации.

— Вот-вот, — обрадовался Михельсон уступчивости Бутина. — В силу этого нам с Павлом Ивановичем желательно получить причитающиеся суммы. По двадцать две с половиной тысячи.

— И без промедлений, — вставил Звонников.

— Это с какой же суммы вы подсчитали, господа?

— С одного миллиона восьмисот тысяч рублей возвращенного кредита, — невозмутимо отвечал Звонников. — Простая арифметика.

— Нет, господа, отнюдь не простая. Эта сумма была погашена до вас мною и первой администрацией. О каком же законном праве может идти речь? Вы ведь образованные юристы, господа! Администрационный акт, подписанный вами и мною, не имеет обратной силы.

— Вы заблуждаетесь, господин Бутин, — с апломбом возразил Михельсон. — Нам обязаны заплатить за изучение документов и положения фирмы, то есть за предварительные труды, и учесть дорожные расходы, и вознаградить за огромную текущую работу, за участие в управлении. Из каких же средств, вы полагаете?