Дело было в Городце

— Ладно, — мужчина осторожно хлопнул рукой по столу, видимо, чтобы никого не разбудить, — утро вечера мудренее. Уж простите, гостей не ждали. Придется вам на конюшне ночевать. Женка-то слуг отослала всех, пока дочка болела. Видать, эти подучили. Завтра пошлю за ними Ульяну. Уж простите, что так вас привечаю.

— Мы не в обиде, Прохор Аверьяныч, — ответил царевич.

— Я только Анюту проведаю, — улыбнулась Василиса. — Кстати, щенка-то спасла дочка ваша, али утоп?

— Спасла, — улыбнулся мужчина, поглаживая бороду. — Я его к суке подбросил, у той как раз щенки. Добрый пес вырастет, породы хорошей. А тем умникам уши бы оборвать, да пусть их боги рассудят.

Девушка поднялась из-за стола, поклонилась хозяину и скрылась в комнатке. Ее пациентка тихонько спала. Мать сидела рядом на стуле и следила за ребенком. Заметив вошедшую, подорвалась встать, но Василиса жестом остановила ее и попросила соблюдать тишину. Потом девушка осторожно коснулась лба ребенка — температура была, но не такая высокая. Значит, опасность миновала.

— Если снова жар начнется, — прошептала юная лекарка матери, — в тазике вода еще осталась. Разотрите дочку. Но, думаю, больше не должно. И перед едой давайте по полчашки отвара, что в ковше. Я утром зайду, посмотрю, как у вас дела.

— Да, хорошо, — кивала женщина, старательно запоминая, что и как делать. Потом перекрестила Васю. — Да благословят вас боги за помощь вашу.

Девушка улыбнулась в ответ и тихонько вышла из комнаты. Воевода лично проводил их до конюшни.

— Вы уж не обижайтесь, да только больше мне вас девать некуда, ваше высочество. Кабы дочка не болела, свою бы комнату с женой уступили.

— Да ладно уж, — смутился мальчишка. — Я что, я только рад.

— Как бы ваш батюшка не осерчал, — было видно, что мужчина не рад сложившейся ситуации. Вроде как в доме его наследник гостит, а он не может его принять соответственно положению высокого гостя. Можно было бы отправить гостей в горницу гостевую. Да там не то, что пыль неметеная, печи давно не топлены, холод да сырость, не то, что гостей селить, самим входить зазорно. Были б слуги, можно было бы распорядиться сразу, чтобы все вымели, печь затопили да постели чистые постелили. Не жену же с Ульяной просить? Да когда они справить все успеют? Кто ж знал, что к ним сразу после такого снегопада сам царевич пожалует. Что ж, сам Елисей Елизарович условиями не возмущается, а царю-батюшке, коли упрекать станет, отпишет, как есть.

— А чего ему серчать, коли он сам мне велел ехать провожатым Василисы. Ежели бы хотел, чтобы мне почет оказывали, то собрал бы мамушек, нянюшек, бояр родовитых и обозом со мной отправил. А так на Горыныча посадил, подзатыльником благословил, и вся недолга.

В усах воеводы мелькнула улыбка. Он еще раз осмотрелся, убедился, что сена достаточно, тюфяки, хоть и не новые, но чистые, одеяла укрыться есть, после чего поклонился гостям и отправился к солдатам. Можно было бы и в горнице на печи лечь, но сейчас туда теща придет, будет со стола убирать, порядок наводить, потом еще с работой своей сидеть, а после сама на полатях устроиться, чтобы рано утром уже начать готовить завтрак. Можно и в казарме пожить, пока дочка на ноги не встанет, да в светлицу к сестрам не вернется.

— Думаешь, тут этого дурман-пойла не продавали, — поинтересовался царевич, убедившись, что воевода благополучно покинул конюшню.

Внизу во сне тихо всхрапывали кони, где-то под крышей жужжала не впавшая в спячку муха, что-то бормотал конюх, обитавший в пустом стойле. Девушка задумалась, потом удобнее устроилась на своем лежаке.

— Все может быть, — после минутного размышления решила она. — Но проверить стоит. Попробуй поговорить с мальчишками, а я пройдусь до митрополита. Вроде как с письмом батюшки твоего меня к нему пустить должны.

— Непременно, — уверенно ответил Елисей. — Там такие печати, что и к самому патриарху с поклонами проводят.

— Вот и отлично. Значит, сначала к нему наведаюсь, передам грамотку. После до лекарки дойду с приветом от наставницы. Объясню что к чему, чтобы готова была. И, если ничего не произойдет ближайшие дни, вернемся обратно.

— Будем трассу для этого биатлона делать? — подпрыгнул на месте царевич.

— Давай сначала злодея найдем, а потом уже будем спокойно развлекаться. Все равно пост скоро, какое тут веселье.

— Так это радостный пост, — возразил мальчишка.

— Не важно, грешно предаваться чрезмерным развлечениям, — Василиса постаралась, чтобы ее фраза звучала не как поучение, а как пожелание. Судя по тихому сопению приятеля, получилось.

— Хорошо, — вздохнул он. — Но потом обязательно.

— Если Елизар Елисеевич согласится, — Василиса еще немного повозилась на месте, после чего завернулась в одеяло. — Ладно, утро вечера мудренее. Будем спать, а завтра видно будет, что у нас с дурманом, биатлоном и родственниками воеводы. Спокойной ночи.

— Спокойной, — тихо ответил царевич.