Дело было в Зубовке

Страх матери передался и сыну. Этого кривогубого майора маленький Вася никогда не видел в глаза, но тот часто приходил к нему во сне, угрожая пистолетом, — в черной форме, с тонкими губами, расположенными почти вертикально. Более страшный, чем черт из сказок, которые рассказывала тетка. Наверное, еще и поэтому всё связанное с этим майором навсегда отложилось в его памяти.

— Однажды я уже забрался на печь, где обычно спал, — говорит Василий Михайлович, — когда с работы вернулась мама. По ее звонкому голосу я сразу догадался, что случилось что-то необыкновенное. Она радостно сообщила сестре, что кривогубого майора больше нет, мол, сегодня ночью змея с колонны прыгнула на него и оторвала ему голову. Мол, все офицеры обсуждали сегодня это событие, видя в нем дурной знак.

Я сообразил, что если спущусь с печи вниз, то могу и не услышать, что же приключилось с кривогубым майором, который казался мне непобедимым злодеем. Маме не нравилось, когда я слушаю их с сестрой беседы. А мне так хотелось узнать!

Я притворился спящим. Мама заглянула на печь, а затем начала свой удивительный рассказ, который сводился к следующему.

Минувшей ночью немцы собирались повалить колонну на площади. Подогнали три танка. Командовал кривогубый майор. Он стоял в стороне, освещенный светом факелов, и жестами отдавал команды танкистам. Рядом с ним стояли еще несколько офицеров. Вот тросы натянулись, колонна зазвенела. Вдруг один из тросов лопнул. Но на этот случай у немцев было всё предусмотрено. Неподалеку стоял грузовик с запасными бухтами тросов, а также два легковых автомобиля. Майор приказал зацепить другой трос, потолще, а танкам расположиться иначе. Все его команды были быстро выполнены.

Вот майор снова поднял руку, моторы взревели.

В эту минуту из-за тучи показался краешек луны, какой-то необычайно яркий. Лунный свет заиграл бликами на оперенье орла, и тот вдруг весь засиял, словно золотой. Могло даже показаться, что орел шевельнулся и пригнулся ниже, словно готовясь к схватке.

Это заметил водитель грузовика, стоявший в кузове, и закричал, указывая на колонну.

Но его крика никто не услыхал, потому что секундой раньше майор дал отмашку, и танковые двигатели взревели во всю свою мощь. Три «Тигра» медленно поползли вперед, натягивая тросы. Вот те вытянулись в струну, и колонна снова зазвенела.

И тут случилось непостижимое. Бронзовый орел метнул вниз, с высоты, вдоль ствола колонны сноп ослепительных молний. Их блеск затмил свет факелов. На какой-то миг стало светло, как днем. И все увидели, как от колонны отделились, извиваясь и быстро вырастая две змеи с барельефов. На какой-то миг они поднялись выше колонны, а затем одна из них, всё так же извиваясь, прыгнула туда, где стояли ошеломленные немецкие офицеры. Она обвила стальное кольцо вокруг шеи кривогубого майора, дернула, и голова того слетела с плеч! Вторая змея ударила другого офицера в грудь, и он тоже упал замертво. Обуянные ужасом танкисты торопливо отцепили тросы и отогнали свои танки подальше от колонны. Никакая сила в мире не заставила бы их повторно подъехать к колонне. Впрочем, никто из уцелевших офицеров и не отдавал такой команды. Все находились в жуткой растерянности.

После того, как тела погибших увезли, офицеры какое-то время спорили между собой, затем приказали танкистам возвращаться в часть, а сами сели в легковые машины и уехали. Так торопливо, будто боялись, что змеи прыгнут и на них.

Площадь вокруг колонны совершенно опустела, но автоматчики охраняли подходы к ней до утра…

Конечно, проще всего было бы отмахнуться от этой мистической истории, приписав ее богатому воображению впечатлительного мальчика. Тем более, что он, наверняка, путается в деталях и бытовых подробностях.

Не будем, однако, торопиться с выводами. Посмотрим лучше, нет ли здесь рационального зерна.

Для начала обратимся к известному факту, который произошел осенью 41-го года в Харькове, а это всего в 140 километрах восточнее Полтавы.

В начале октября 41-го, когда перспектива сдачи Харькова немцам стала неизбежной, спецгруппа наших диверсантов под командованием знаменитого полковника И. Г. Старинова заминировала в городе ряд важных объектов, в том числе дом № 17 по улице Дзержинского, где ранее проживали видные партийные руководители. Предполагалось, что в этом комфортабельном здании обязательно поселится кто-либо из немецких генералов. Через своих агентов фашисты узнали об этой операции и, войдя в город, первым делом пустили вперед саперов, которые обнаружили все установленные мины и обезвредили их. Спустя какое-то время наша разведка перехватила приказ командования одной из немецких частей. В нем не без ехидства говорилось о том, что русские саперы во главе с их хваленым Стариновым проявили потрясающую некомпетентность и самоуверенность, неумение правильно ставить и маскировать мины, которые, вдобавок, частично оказались неисправными. Отмечалось, что «доблестным саперам фюрера» даже не понадобилось миноискателей, чтобы найти и обезвредить эти ловушки.