Дело частного обвинения

Владимир Александрович улыбнулся:

— А всем! Всем можешь… или ничем — в зависимости от обстоятельств.

— Слушаю.

— Значит, вкратце. Есть у вас тут такой Линдер Эдуард.

— Знаю.

— Поэтому шеф тебя и позвал; так вот, семнадцатого марта был он в Питере. И на мою беду ничего лучшего не придумал, как вечером с еще одним «клиентом» из наших завалиться ко мне на Морской вокзал в кабак. Посидели, попили. Как водится, сняли двух дур. Девки вообще-то не при делах, живут там рядом в новостройках, одной двадцать, другой восемнадцати нет.

— Несовершеннолетка?

— Да. Собственно, они, конечно, тоже не подарок, не в театр пошли — в ресторан, представляли что к чему. Линдер поддал, наплел девкам такого! Дескать, он — помощник бригадира в мафии, наемный убийца, только что сделал какого-то туза из кавказцев и теперь прогуливает гонорар. В ближайшее, мол, время станет в Питере основным…

— Бред! Линдер по жизни…

— Да это ясно. Даже девки сразу въехали, хоть и дуры, но им-то что — попитъ-поесть на халяву? Потом пошли к той, что постарше, к Юле, у нее как раз никого не было. Там слово за слово — групповичок, все культурно, без эксцессов. Мальчики утречком ушли, попрощались.

— Ну и?

— Через неделю Линдер опять к Юле пришел. Дома папа с мамой — вызвал на лестницу. И выдает ей… Якобы в ресторане их разговор подслушали и записали на магнитофон люди «босса». Старик осерчал, постановил поначалу всех четверых ликвидировать по закону мафии, его — за болтовню, девиц и парня — как опасных свидетелей. Парня в тот же день зарезали, расчленили и замуровали в бетон. Линдер даже в доказательство показал часы и паспорт этого Усенко.

— Вот даже как?

— Да он их на время у Усенко попросил, есть показания… А Юле говорит: насчет их троих удалось уговорить «босса», что он сам побеседует и определит, жить им или не жить. Это, говорит, редкий случай, не верится даже, что судьба такой шанс дает, — обычно мафия от своих правил не отступает, но он, Линдер, в свое время спас старику жизнь, закрыв грудью от пуль конкурентов…

— И что, она поверила?

— Ага. Еще как! Проехала с ним к другой дурочке, у той тоже мозги набекрень — насмотрелись видиков, наслушались дерьма всякого… Короче, никому ни слова, ни денег, ни вещей не взяли — с вечерним поездом выехали к вам сюда.

— К нам-то зачем?

— А у вас, оказывается, центр всей бывшей союзной мафии, так Линдер сказал. И, соответственно, резиденция «босса».

— Понятно.

— Ну, привез он их, от вокзала — на частнике минут тридцать, название не запомнили, нерусское какое-то. Дачное место, в лесу, дом кирпичный двухэтажный… Да, собственно, этим девкам любой прибалтийский коттедж в их состоянии дворцом покажется. Вышел дедок, побеседовал с ними этак сурово, потом смягчился. Сказал, дает три дня испытательного срока здесь на даче. Если будут хорошо себя вести — помилует, если что не так — закон мафии, бритвой по горлу — и в колодец. В общем, как-то так получилось, что через час девочки уже кувыркались с «боссом» в постельке, а потом трое суток — кто только их не… Говорят, человек двадцать было желающих, всех обслужили со страху. Это теперь уже Юля на допросах вспоминает: не тянули мужички на мафию — так, средней руки барыги и воры, да и дачка-то для резиденции слабовата. А тогда! К концу «срока» появился Линдер, поздравил со спасением. Дал от имени «босса» чуть-чуть денег и билеты до Питера — чао! Вернулись домой… У Юлечки обошлось, матушка только морду набила, ей дочкины варианты не в новинку. А вот Катя, несовершеннолетняя… Родители уже ходили в милицию, подавали заявление, но в первый раз у них бумаги не приняли, отфутболили.

— Ну ясно! — Френкель прекрасно понимал незнакомого ему дежурного в далеком территориальном отделении. Весна — угоны, кражи, уличное хулиганство, а тут… Мало ли что могло взбрести в голову девице критического возраста? Может, фанатка, за любимым певцом в другой город мотанула? Или просто поссорилась с мамочкой из-за неубранной квартиры и отсиживается где-нибудь у подружки, демонстрирует взрослость и независимость? А родители… Они — что? Они могут и знать про дочку не все, да и с «ментами» не всегда откровенны…

— Так вот. Вернулась Катюшка домой — ее сразу же в оборот, батя там суровый, в военном училище преподает, полковник. Она его больше мафии боится — раскололась по самые дальше некуда. Что уж там было — не знаю, но мама с дочкой папашку вроде успокоили, в милицию заявлять не стали. Как я понял, порешили этот неприятный эпизод забыть, но вот беда… Триппер, банальная гонорея — привет из солнечной Прибалтики! Кто-то, видно, на даче ее осчастливил.

— Да-а!

— Тут уж полковник не выдержал, схватил дочь за шкирку — и к своему приятелю в прокуратуру.

— В районную?

— Нет, заяву приняли в городской, потом спихнули в транспортную, я уж не знаю как. Там дело возбудили, следак толковый попался — Юлю допросил, мы ему Усенко установили, тот все подтвердил, сдал Линдера с потрохами, лишь бы за соучастие не притянули.

— А что он сказал?