Дело черного мага. Том 1

Но теперь – чтобы появиться позади Бесстыжей. Янки не сразу поняла, что за периметр щитов смог пройти противник, а когда поняла, то ей по шее уже прилетело ребро ладони Джеки Чана.

Глаза у рыжей закатились, и она рухнула безвольной куклой под ноги вновь исчезнувшему Чжину. Благо азиат успел уйти с линии огня.

Потому как в это время на Фашиста и Стриптизершу обрушилась волна серой энергии, хлынувшей из молота Мары. И вот уже парочка стоит, тесно прижавшись друг к другу в высокой каменной клетке, а в их сторону летит пылающий столб пламени, сметающий все на своем пути.

Когда судья поднял флаг, то кроме четверки из группы Б–52 на подиуме больше никого не было – янки буквально смело со сцены, и теперь, все в синяках и порезах, немного обожженные, они валялись на земле и слегка постанывали.

– Вот так их! – Алекс вскочил на ноги. – Легче только стоячих выносить!

– Вы слишком азартны, профессор. – Декан Либенштайн, скрывая свою радость лишь немногим хуже Б–52 (а цыплятки, обнявшись, прыгали на сцене и смеялись. Барби, кажется, даже слезу пустила), поднялся и вдруг скосил взгляд в сторону джинсов Алекса. Те были подвернуты. Настолько, что теперь казались короткими высокому Думу. – Профессор, а что это у вас на лодыжке?

Алекс посмотрел вниз, а затем вздохнул.

Грибовский… сука…

– Профессор! Профессор! – К Алексу подлетела Барби и схватила его под руку. – А пойдемте в “Шхуну”? Праздновать!

Еще никогда Алекс не был так рад предложению выпить.

– Только если за вас счет, – улыбнулся Дум.

– Профессор Думский! – выкрикнул Либенштайн, но было поздно.

В составе четверки цыплят, левитируемого на носилках Лео, что-то бормочущего о педикюре, и одного полноправного черного мага группа Б–52 в полном составе удалилась с полигона.

Глава 59

Бар, который обычно к вечеру лишь набирает обороты в выручке, в данный момент был закрыт для посетителей. Думу удалось убедить Дугласа в том, что Гвардия возместит все потери в деньгах из-за того, что в момент, когда в университете было больше всего посетителей (а, соответственно, таковых и в “Шхуне”), бар оказался закрыт на приватную вечеринку для отдельно взятых студентов группы Б–52.

Из работников, разумеется, на посиделках осталась только Вишенка. Которая весь вечер пыталась склеить Элеонору, а та просто воспринимала происходящее как проявление радушия и хорошего расположения.

Джей, повелитель прыщей, на сверхурочные не остался и куда-то свалил. Дум подозревал, что на подпольные магические бои – слишком уж характерные были повреждения на руках, которые парниша отчаянно пытался скрыть.

Да и прыщи, скорее всего, были следствием застарелого и не вылеченного простенького проклятья. Но знать об этом никому, кроме самого Алекса, разумеется, не требовалось.

И в данный момент, когда вечеринка уже отгремела свою пьяно-танцующую кульминацию, на ногах остался только Алекс. И, чтоб его, ему стоило больших усилий даже не притрагиваться к алкоголю, который Дуглас на радостях выставил в баре.

Конечно же – ведь все убытки ему возместят кратно потерям.

Как вообще хоть кто-то в здравом уме мог поверить в такую несусветную чушь? Тем более когда она исходит изо рта черного мага?!

Неудивительно, что “трактирщик” загремел на дюжину лет в кутузку за кражу краденного же “Камаро” прямо с… полицейской штрафстоянки.

Слабоумие и отвага в одном флаконе.

В данный момент студенты, в том числе и Вишенка, валялись в отключке. Именно валялись. И конкретно в отключке. Веселились они, отдать должное, не хуже, чем в “Ткилс” в пору их расцвета. Но пить не умели.

Так что Трэвис свернулся калачиком в уютном закутке под барной стойкой. И на его лице все так же виднелись разводы от маркера и какие-то надписи с рисунками – уснул первый.

Чжин, который отрубился сразу после рыжего, выглядел так, что вот-вот задвинет какую-нибудь речугу на тему конфуцианства. С прямой спиной, со скрещенными руками на груди, закрытыми глазами, он прислонился к стене, а над ним, что удачно, расположились руль и пара оленьих рогов, что стало поводом для нескольких фотографий.

Лео, обнявшись с деревянным медведем, спал то ли стоя, то ли лежа на самом мишке – не разберешь.

Самые стойки из пьяниц – Мара, Элеонора и Вишенка – сплелись змеиным клубком на дальнем столе. Дум даже накрыл их пледом, которым часто укрывались в подсобке работники “Шхуны”, когда оставались на сверхурочные.

И нет, не потому, что Алекс стал настолько мягким и сердобольным – просто от них слишком заманчиво пахло алкоголем… но что хуже – молодостью и свежестью. А уж о том, что одежда у троицы местами задралась и обнажила искусительные для недавнего сидельца виды, и говорить не приходилось.

– Ну наконец-то. – Дум вытер пот со лба и, поставив швабру в угол, взглянул на дела рук своих.

Пол “Шхуны” блестел, аки зеркальце девственницы, не видевшее в своей жизни ничего, кроме слишком яркой помады. Гора мусора, пластиковых стаканчиков, коробок из-под пиццы, бутылок и всяких снеков была сгребена в одну кучу и пребывала в блаженном ожидании, когда ее упакуют в пакет.