Дело черного мага. Том 1

Объект: артефакт “Сердце короля мертвых”.

Ранг изделия: S.

Оставшийся резерв УЕМ: 5732/6800.

Сопротивление физическому воздействию: 0 %;

Магическому воздействию (общему): 0 %;

Магическому воздействию частному: 0 %.

Дополнительные чары на костюме: жизнеобмен. Максимальная нагрузка на здоровое тело: 99 секунд использования.

Оставшееся количество использований: 0/6

Это не было боевым накопителем. Нет, просто обычный артефакт. Насколько сердце короля-лича, заточенное внутри кольца, вообще может быть обычным.

И это была та пуля, которую Алекс берег все эти годы.

Он ударил посохом, и тьма стеной поднялась за его спиной.

Глава 75

– Уровень Мастера? – прищурился Люпен. – Занятный артефакт… Кажется, Раевский нашел его в ледяных пустошах… Но если ты думаешь, что какой-то артефакт даст тебе силу, чтобы потягаться со мной, ты не вундеркинд, а имбецил.

Светлый маг коснулся своей цепочки. И так же, как недавно вокруг Алекса собиралась тьма, вокруг него вспыхнул белый, неестественно белый свет.

Молодой и пышущий жизнью ректор стремительно старел. Его золотые волосы покрывались сединой, а затем и вовсе начинали белеть. Спортивный костюм затрепетал и обернулся белым плащом и голубыми одеждами, а затем в его руках возник дышащий алым светом посох, в навершии которого крутилось золотое свечение чистого и незамутненного света.

В правой руке посох, в левой – гриморий. Под щитом Посейдона, посреди разрушенной Арены, над пылающей печатью, открывающей двери в сам ад, перед закутанным во тьму черным магом, пытающимся прекратить ритуал, стоял одетый в белое светлый маг, все это устроивший.

– Раевский был глуп и слеп, поэтому и умер. – Даже голос Люпена изменился. Стал старым. Хрипящим. Каркающим. – Ты вырос таким же, Александр Думск…

– Меня зовут Алекс Дум, – перебила, казалось, сама тьма. Шелестящим, тихим голосом. Закрадывающимся в саму душу. – Профессор черной магии днем, а вечером… ужас, блять, летящий на крыльях ночи. Dzhan’Kaz’Moharkai!

Дум поднял посох и с силой ударил им по земле.

Тьма, стеной поднявшаяся за его спиной, вдруг начала раскалываться. Словно разбитая стеклянная гладь, тысячами осколков она осыпалась на песок, светящийся от подпитывающей его кровавой печати. И каждый осколок, дрожа, начал постепенно увеличиваться в размерах.

Они вбирали в себя тени, отбрасываемые пожарами, вспыхивающими повсеместно на руинах Арены. Становясь все больше и больше, пока из их недр не показались горящие синим пламенем скелеты. В рваных когтями шлемах, пробитых мечами и топорами доспехах, целая армия поднялась за спиной Алекса.

Вниман…

– Проклятье, – выругался Дум и провел ладонью перед глазами. На ней остались две линзы. Ему не нужна была их помощь в этой битве.

Он разберется с ублюдком в стиле старой школы.

В стиле школы “Фаллен”.

Армия мертвых взревела и направила оружие на Люпена. Потоки магии мертвых сплелись в единое мертвое, бледное полотно.

– Eluria Caxc Comentes! – Люпен провел перед собой посохом. Засверкало его навершие в форме сферы чистого сияния.

Из него, как из резервуара с водой или, скорее, туманом, начали отделяться нити. Они росли и увеличивались, сплетались в единое целое, пока не превратились в марево желтого света.

И из этого марева вышла пятиметровая женщина. Ее волосы – сияние белого облака, ее тело – застывший в золоте огонь, украшенный узорами сияния столь чистого, что при взгляде на него святой показался бы грешником.

Она подняла ладони, и с них сорвалось пламя. Вышиной с пятиэтажный дом, шириной с целый квартал, она накрыло собой не только поток магии мертвых, но и самого Алекса вместе со всей его армией скелетов. Пламя бушевало подобно разбуженной от долгой спячке буре, пришедшей собирать свой урожай страха.

Такое жаркое, что плавился цемент и бетон от обломков Арены, а тела мертвых зрителей мгновенно становились прахом. Песок превращался в стекло.

Такова была сила светлой магии. Магии, способной вобрать в себя силу всех стихий.

Кроме одной-единственной.

– Кар! – оглушительно хлопнули вороньи крылья.

И над потоком ревущего огня, поглощавшего все на своем пути, взлетел могильный хищник. Плащ из тьмы за спиной Алекса раскрылся широкими крыльями и поднял его под самую границу непроницаемого купола щита Посейдона.

Он замахнулся посохом и произнес несколько слов. Магия такого уровня требовала не только создания печатей, но и вербальной составляющей, ибо ни один человеческий разум не мог сотворить подобную мощь без определенного якоря.

Посох в руках Алекса все увеличивался в размерах, пока не сорвался в полет копьем. Копьем размером с фонарный столб. Острым гарпуном он вонзился в грудь девы света.