Дело чести

"В таком случае, наверное хорошо, что я, наконец, послушалась Хонор". Элизабет резко вздохнула, затем встряхнулся и улыбнулся. Это была напряженная улыбка, и никто не назвал бы ее счастливой, но и паники в ней не было. "Похоже, что мы получим возможность узнать, как звучит ее стратегический рецепт борьбы с соларианской лигой. И когда мы вступим в эту борьбу, будет чертовски хорошо, если мы не будем опасаться удара Республики Хевен в спину. Как вы думаете, я должна сделать ударение на этом, в письме Хонор, которое мы пошлем ей с копией донесения Мики?

Одновременно с последним предложением улыбка королевы превратилась в почти капризную, и Белая Гавань усмехнулся.

"Поверьте мне, Ваше Величество. Моя жена на самом деле очень понятливая женщина. Я уверен, она поймет это самостоятельно."

* * *

Адмирала ФСЛ Сандру Крандалл никто не назвал бы хорошенькой. Это была крупная женщина, с жестким, решительным лицом, которую один, к его счастью, анонимный, подчиненный однажды описал, как медведь гризли с геморроем, который пытается кидаться шишками. На самом деле, коммандер Хаго Шаварсян думал, что это было подлая клевета… против медведей гризли.

Шаварсян был в лучшем положении, чем большинство, поскольку он имел сомнительное счастье, присоединиться к подчиненным Крандалл в последний момент и задним числом. По-видимому, это произошло только после того, как она решила пойти на войну против Королевского флота Мантикоры, и сообразила, что пожалуй неплохо было бы иметь штаб-офицера разведки, который хоть что-то знает о местных условиях. Вот так коммандер Shavarshyan оказался единственным офицером пограничного флота приданым соединению Крандалл, подчиненные которой, как и все старшие офицеры эскадры и командиры дивизионов, состояли исключительно из флотских офицеров, дружно игнорировавших его. Казалось они конкурируют только за то, кто сможет согласиться с адмиралом наиболее страстно.

Эти мысли промелькнули в мозгу Шаварсяна, пока он стоял за трибуной брифинг-офицера в то время как Крандалл и другие члены ее штаба располагались вокруг длинного стола в комнате для совещаний на борту СДФСЛ "Джозеф Бакли".

"Итак", рыкнула Крандалл, когда все расселись. "Давайте к делу."

"Да, Мэм."

Шаварсян расправил плечи и "надел" на лицо профессиональное выражение, хотя все в зале для брифингов знали, что он так и не получил свежих данных за тридцать пять дней, с момента как они оставили Майерс. Но это, к сожалению, было не то, что Крандалл хотела услышать.

"Как вы знаете, сударыня," продолжал он бойко, "люди адмирала Оу-Янг и я продолжали изучение донесений адмирал Сигби после Новой Тосканы. Мы объединили их содержание со всей доступной информациией аналитиков Пограничной флота, и я составил отчет о наших наблюдениях и выводах. Я выслал по почте копии отчета всем вам, но по большей части, к сожалению, я вынужден сказать, что мы действительно не имеем значительных новых идей со времени моего последнего доклада. Боюсь, что мы уже в выбрали все золото из этой руды, г-жа Адмирал. Я хотел бы предложить вам нечто большее, но нет ничего, что не было бы чистой спекуляцией, в лучшем случае."

"Но вы настаиваете на этом вздоре о дальности полета мантикорских ракет?" спросил скептически вице-адмирал Пепе Баутиста, начальник штаба Крандалл. Манера общения Баутисты часто была более, чем язвительной даже с офицерами флота, особенно если бы они были младше его. Он явно не видел необходимости ограничивать свою природную агрессивность, там, где коммандер пограничного флота был бы просто обеспокоен.

"О каком именно вздоре идет речь, сэр?" настолько вежливо поинтересовался Шаварсян, насколько это было возможно.

"Мне трудно поверить Грунеру, что манти открыли огонь по "Жан Барт" с сорока миллионов километров." Он поморщился. "Я бы хотел увидеть по крайней мере достоверные данные сенсоров, прежде чем я в это поверю! Но даже учитывая, что это правда, вы серьезно предполагаете, что их ракеты имеют, возможно, даже больший диапазон?