Дело чести

"Нет, это не так," согласился спокойно Аль-Фанудэхи. "Вот почему меня так беспокоит тот факт, что, кажется, никого больше даже не заботит, что Рабсила причастна ко всему этому. Поэтому я с табой согласен, Ирен. Никто не идет на все эти неприятности и огромные расходы, которые должны быть, только потому, что им не нравится Звездная Империя Мантикора. Так же есть еще, большой, и очень неприятный вопрос, который мучал меня последние сутки или около того, — почему они вовлекали нас в перыую очередь. Если у них уже была возможность устроить что-то вроде этого нападения, почему они рискуют пытаясь манипулировать нами для подавления Мантикоры? Они могли бы сделали это самостоятельно в любое время когда захотят, без участия Лиги вообще. И если их разведка знает возможностей Манти так хорошо, как должна, чтобы спланировать и осуществлять эту операцию, они, должно иметь чертовски хорошее представление о том, насколько превзойден будет наш Флот, когда пойдет против Манти. Таким образом, они явно не рассчитывают, что мы сделаем работу за них."

"Ты уверен?" Вопрос Тиагуе вызвало не желание поспорить, ее глаза были обеспокоены. "Ты не думаешь, что они, собираются выполнить работу самостоятельно только потому, что поняли, что мы не в состоянии ее, в конце концов, сделать?"

"Ни в коем случае". Он покачал головой. "Просто развернуть свои ударные силы на позиции заняло бы много времени. Если я жестоко не ошибался, они должны были начать перемещать их еще перед первым инцидентом на Новой Тоскане.

Совершенно точно, перед вторым. Значит, оба крыла их??плана пришли в действие, одновременно. Нет. Они знали, что мы не в состоянии выиграть у Манти, но, так или иначе, они втравили нас в войну с ними. И это приводит меня, к мысли, что, возможно, они хотели, не так уж много, не чтобы Манти были в состоянии войны с нами, а чтобы мы были в состоянии войны с Манти".

"Почему?" Тиагуе нахмурилась еще сильнее, чем когда-либо, и Аль-Фанудэхи пожал несчастно плечами.

"Если бы я знал ответ на тот вопрос, то мог бы что ни будь с этим сделать," сказал он. "Но то, чего я очень боюсь, Ирен, что неверно то, о чем мы только что думали, об использовании Лиги, чтобы раздавить Мантикору. Я думаю, что все намного глубже, и не так уже нелепо, как кажется, я вижу только одну цель в диапазоне поражения на данный момент. "

Он смотрел через стол на нее, его темные глаза были взволнованы.

"Нас", сказал он очень, очень тихо.

Глава тридцать третья

— Госпожа президент, министр Тейсман на связи.

— Спасибо, Антони — ответила Элоиза Причарт, как обычно, сдерживая улыбку.

Антони Белардинелли, ее старший секретарь, был, возможно, единственным, кто постоянно «забывал» называть Томаса Тейсмана адмиралом. Все остальные охотно соглашались с тем, что Тейсман предпочитал флотский титул (котрый был все еще актуален, поскольку он был не только военным министром, но и CNO), но Белардинелли был непреклонен. По его убеждению, одной из важнейших особенностей новой Республики было то, что избранные должностные лица снова имели реальную власть, и, подчеркивая это, он неизменно использовал гражданское наименование Тейсмана. И если того это раздражало, то Белардинелли был вполне готов с этим смириться. Фактически, из-за этого небольшого упущения между ним и Ангелиной Руссо, личным секретарем Причарт, шла постоянная война, начавшаяся еще со времен выборов. Хотя «два А» — так часто называли Белардинелли и Руссо — были в равной степени квалифицированы и глубоко преданы Элоизе Причарт, они питали друг к другу глубокую и взаимную ненависть. Возможно, поэтому Руссо, которая никогда не отступала (особенно в поединке с Белардинелли) столь четко придерживалась военного звания Тейсмана. В конце концов, не будь у них возможности воевать из-за правильного названия его должности, они бы непременно нашли другой повод.

Что касается Причарт, то она была почти счастлива, что хотя бы часть их неуемной энергии направлена в сравнительно действительно безопасное русло, тем более, она знала, что Тейсмана это только развлекает.

— Не стоит благодарности, госпожа президент — сказал Белардинелли, и исчез с экрана, на котором тут же появился Томас Тейсман.

— Как вам это прекрасное утро, господин министр? — спросила Причарт.

— Он взялся за старое, так ведь? — улыбнулся Тейсман.

— Если не ошибаюсь, Ангелины не было в кабинете, когда ты позвонил. Во всяком случае, он не пользовался микрофоном. Как я заметила, он всегда "забывает" об этом намеренно.

— Ты никогда не думала о том, чтобы запереть этих двоих в комнате с парой пульсеров, и дать им шанс разобраться во всем раз и навсегда?

— Часто, на самом деле — серьезно сказала она — но, увы, Шейла не позволит развлечений с оружием.

— Как жаль.

— Еще бы. И все же, адмирал, какие непредвиденные обстоятельства благодарить за удовольствие тебя видеть?

— Мы закончили исследования, о кторых ты просила — Тейсман сказал это серьезным тоном, и Причарт выпрямилась в кресле.

— Ясно. И заключили, что…?