Дело чести

Виктор Косицкий, сорокалетний высокий и худощавый мужчина с вислыми усами и простыми круглыми очками в медной оправе, распахнул папку и стал быстро листать толстую пачку снимков.

– А вот и они. – Не глядя протянул десяток снимков, которые Николай разложил перед собой на царском столе веером.

– А это что? – Палец полковника ткнул в ясно различимые пятна на фотографии и явную разницу в цвете между боковиной вентиляции и её низом.

– Ну-ка? – Криминалист поднял очки на лоб, и вгляделся в снимок. – А ведь есть что-то. – Он удивлённо перевёл взгляд на Николая. – Определённо есть.

Из машины, стоявшей у входа быстро принесли фотоаппаратуру, стремянку и прочее хозяйство, подключили осветители, и майор Косицкий, тоже снявший пиджак, уставился в видоискатель стационарного фотоаппарата который применялся для съёмки мелких объектов.

– А ведь тут они лезли. – Криминалист удивлённо посмотрел на Николая, и снова сунул голову в дыру. – Не знаю, как, но здесь. – Быстро защёлкал затвор фотоаппарата. – Пролезли, а на обратном ходу сначала краской прошлись, а после натурально пылью всё припорошили. Но цвет всё же разный, и в ультрафиолете это очень заметно. – Рассказывая, он менял объективы, ставил разные светофильтры, и уже сменил третью катушку плёнки. – Первый раз такое вижу.

– Да и грабят царские покои тоже нечасто. – С усмешкой добавил подполковник Саенко, командовавший тремя головорезами, приданными от Тайников.

– А рентген сможем сделать? – Спросил Николай.

– Если разрешите разобрать аппарат, то сможем. – Косицкий уверенно кивнул. – Повозимся конечно, но сделаем. А вы хотите поискать следы механизма? Ну, да. Логично. Если здесь они пролезли, то решётка как-то убирается.

– Так может ну её? – Саенко, шевельнул могучими плечами, и несколько картинно размял пальцы широких, словно у молотобойца ладоней.

– Посмотрим. – Николай кивнул. – Если не сможем разгадать секрет решётки, то скорее всего придётся её ломать.

Ломать не пришлось. Частью по обычным снимкам, частью по рентгеновским, специалисты поняли, как работают замки тайного прохода, и уже ночью, ковырявшийся в старом механизме часовщик Соломон Розенталь, удовлетворённо кивнул глядя на то, как уходят во внешне монолитный камень, прутья решётки.

– Это была отличная работа, Соломон Израилевич. – Николай кивнул старому мастеру. – Я обязательно доложу государю о вашей неоценимой помощи.

– Ну, что, можно уже? – Специально выдернутый для этого дела из Сестрорецкого околотка урядник Гаврилюк, подвижный словно ртуть мужчина ростом с подростка, от избытка чувств пробежался по комнате.

– Да не торопитесь, урядник. – Николай взмахнул рукой. – Видите какую конструкцию нагородили? – Николай кивнул на мостки, стоявшие у стены и удобное кресло которое подняли под потолок, уважая более чем почтенный возраст механика. – Сейчас всё уберут, и полезете. Лучше проверьте снаряжение.

– Та двадесять раз уже проверил! – Гаврилюк махнул рукой, и увидев кулак подполковника Саенко, быстро кивнул. – Есть поверить снаряжение.

Убрав всё что мешало залезть в вентиляцию, подсадили урядника, и тот мгновенно скрылся в вентиляции, словно змея.

На всякий случай за ним тащилась верёвка, и наготове был ещё один малорослый офицер, из числа роты охраны Штаба Егерских войск. Был он конечно куда лучше подготовлен чем полицейский, но отличался куда более широкими плечами, и потому остался на подхвате.

Тем временем, ещё две следственные группы не теряли времени даром, приняв на временное содержание государства всех сотрудников Отдела Хранения Кремля, и даже членов их семей, а также занимаясь увлекательным, но не очень результативным делом, тряся остатки московского криминала.

Двадцать минут которые ползал Гаврилюк, показались Николаю вечностью, и когда тот выпал из дыры воздуховода, его сразу подхватили на руки, но тот, оттолкнув всех, снова нырнул в дыру, и торжествуя вытащил на свет, длинное древко посоха Феофана Грозного но без алого алмаза в навершии.

6

В сыскной работе, главная задача не в том, чтобы найти то, что нужно, а в том, чтобы ненароком не найти то, что не нужно.

Эжен Франсуа Видок