Дело чести

– Так мы к нему едем! – воодушевленно воскликнул я, от всей души радуясь, что попал в яблочко: Мурат жив и, судя по реакции главаря бандитов, имеет какой-то вес в данном районе. – Мы к нему тайно – он нас ждет не дождется и никому не говорит – секрет. Не веришь – поехали к нему, спросим.

– Вставай, – распорядился Махмуд, сделав нам с Филом жест, означающий, что можно более не валяться в грязи. Мы не заставили себя упрашивать, моментально встали и уставились на главаря, ожидая дальнейших распоряжений. На породистом лице Махмуда опять отразилась мучительная борьба мыслей: судя по всему, необходимость заниматься аналитической деятельностью повергала сына гор в состояние уныния. – Тебе Мурат ничего не говорил? – наконец поинтересовался Махмуд у полумилицейского. – Ну, типа гости к нему едут или как?

– Ничего, – отрицательно помотал головой полумилицейский и как-то подозрительно цыкнул зубом. – Если бы ехали, он бы мне сказал. Может, действительно секрет? Государственная тайна?

– Что будем делать? – удрученно пробормотал Махмуд. – И кстати, что за шишка такая – Аслан Баграев?

– Наверно, какой-то придурок в Грозном, – пожал плечами полумилицейский. – Для нас одна шишка – Мурат. Сам знаешь.

– Точно, – согласился Махмуд. – Это Мурат их всех знает, дела делает… Однако не нравится мне это – первый раз вот так… Ну давай, соображай, ты же у нас умный!

– Если эти придурки действительно по государственному делу, тогда надо отвезти их к Мурату, – глубокомысленно рассудил полумилицейский. – А если врут, а мы отвезем их к Мурату, тогда он все равно их отберет у нас и сам наварится. Тогда мы останемся с носом – с Муратом не поспоришь.

– В общем, нехорошо получается, – резюмировал Махмуд. – Может, ну их к шайтану, не будем Мурату говорить? Сделаем как обычно… Как ты думаешь?

– А если действительно государственная тайна? – возразил полумилицейский. – Мурат узнает, тогда огребемся по самые уши… Вот что – давай их пока к нам посадим, а сами поедем к Мурату и попытаемся осторожно выведать, не ожидал ли он кого оттуда, – полумилицейский потыкал пальцем вверх и изобразил на лице некое подобие почтительности.

– Хоп, – согласился Махмуд и сообщил нам, показывая на кузов «66»:

– Давай лез внутр. Немного сидет один мэст, пока ми пайдом сказат Мурат – ви приехал. Если врал – убиват на фуй! Давай!

– Одну минуточку, – попросил я, пропустив вперед Фила с Грегом и подбирая из грязи две половинки изнасилованного мандата. – Одну минуточку… Эта бумажка – послание к Мурату. Надо немного почистить и отдать ему – там как раз для него написано.

– Ладно, – великодушно согласился Махмуд, обменявшись многозначительным взглядом с полумилицейским и забирая половинки мандата. Будим отдат.

– Скажем, что нашли на дороге, – предложил полумилицейский, когда мы забрались в кузов. – И посмотрим, как он отреагирует…

Что-то около полутора часов нам пришлось просидеть в плохо оборудованной для временного содержания пленников яме, в которую нас бесцеремонно бросили по прибытии на какой-то заброшенный хутор в густом лесу. Наши конвоиры ушли в небольшой домишко, на крыше которого торчала покосившаяся труба, испускавшая тонкую струйку сизого дыма. По всей видимости, здесь в обычное время размещался своеобразный караул, стороживший отловленных на дорогах недотеп не-ичкерского происхождения, рискнувших путешествовать без охраны. Я с удовольствием зафиксировал тот факт, что нас никто и не подумал охранять – привалили сверху катушкой от кабеля и оставили на произвол судьбы.

– Если что, можно будет ночером отсюда свалить, – пробормотал я, рассматривая через щель под катушкой неровные края ямы и прикидывая, как можно отсюда выбраться. – А ну, Фил, подставь плечико – полюбопытствуем, что там наверху…

Фил подставил – без особого удовольствия, правда, и предупредил, что заставит меня стирать свой качественный нубук – коль скоро повезет выбраться отсюда живыми и невредимыми. Я резонно возразил, что в таком случае нужно пленить злобного