Дело чести

– Вот оно! – трагически прошептал я, прикипая к окулярам стереотрубы, и тут же послал гонцов к наблюдателям, располагающимся ниже по склону, с категорическим приказом: все бросить, следить за овсяным полем, что между лесом и зернотоком. Я надеялся, что сейчас стану свидетелем скрытого выдвижения этого симпатичного парниши в лес, где у него могло быть только одно дело – прокатиться на тот самый склад, ради которого мы здесь торчим.

– Ай да Сыч, ай да молоток! – возбужденно похвалился я, потирая руки. – Сейчас мы все увидим и запишем…

Прошмыгнуть незамеченным в лес Мурат не мог – в этом я был уверен на все сто. По периметру села, вкруговую, шла сплошная полоса овсяных полей, шириной от тридцати до пятидесяти метров, просматриваемая с нашего холма на всем своем протяжении. Вырасти по грудь овес еще не успел – незрелые колосья едва доходили взрослому человеку до колена, так что, если бы кто вдруг рискнул прошвырнуться в лес – даже по-пластунски, мы обязательно бы его заприметили на фоне нежной зелени.

Ждать результата пришлось довольно долго: командир отряда самообороны как в воду канул. За четыре с небольшим часа я три раза посылал гонцов к наблюдателям: нет, с их позиций также не просматривались какие-либо поползновения пересечь овсяную полосу.

– Куда же ты провалился, красивый мой? – злобно пробормотал я, разглядывая незначительный фрагмент какой-то полуразрушенной хибары, торчавший из-за угла зернотока, – вся постройка с моего НП не просматривалась. – Не в этих же развалинах сидишь, блин…

Спустя четыре часа пятнадцать минут после загадочного исчезновения из-за зернотока показался «уазик» Мурата-два и покатил к центру села. За командирской машиной неторопливо шла небольшая группа вооруженных мужчин – по всей видимости, бойцов отряда самообороны.

Вдоволь поудивлявшись, я озадачился столь странным явлением и вызвал к себе наблюдателей, располагающихся на нижних постах. Опрос бойцов помог прояснить ситуацию, но приемлемой версии не дал. Та хибара с обоих нижних постов просматривалась великолепно, там располагался штаб отряда самообороны. Возле небольшого здания был оборудован импровизированный плац, на котором Мурат-два производил развод караулов; тут же, под навесом, стоял тентованый «66» – дежурная машина, а на крыше, в небольшой деревянной башенке, сидел наблюдатель с биноклем и смотрел в сторону леса, судя по солнечным бликам. А еще мои бойцы рассмотрели на крыше хибары развевающийся российский флаг – это для нашей авиации, чтобы лихие вертолетчики не влупили ненароком, заприметив возле здания вооруженных людей…

– В сторону леса никто не перемещался? – с затаенной надеждой переспросил я, всматриваясь в физиономии бойцов: если кто-то проспал, сейчас соврет, и сразу будет видно – командиру врать они у меня не приучены.

– Не-а!!! – хором ответили наблюдатели, глядя на меня кристально чистыми глазами.

– Ясно с вами… – разочарованно пробормотал я. Версия с Муратом-два, столь заманчивая на первый взгляд, оказалась несостоятельной. Симпатичный командир отряда самообороны никуда не пропадал: он просто выполнял возложенные на него обязанности, находясь, как и подобает добросовестному исполнителю, на рабочем месте.

Удостоверившись единожды в «лояльности» командира отряда самообороны, я сосредоточил все свое внимание на Мурате-один – главе администрации Гирлихаша. В глубине души я даже порадовался: единственный чеченский мужик, показавшийся мне более-менее порядочным на том сборище, автоматически выпал из списка подозреваемых лиц – ай да я, ай да аналитик, блин! Не подвела меня интуиция – дядька Ламброзо наверняка остался бы доволен своим последователем.

Мурат-одпн по всем параметрам подходил на роль подозреваемого номер один в моем списке. Он часто и подолгу отсутствовал в Гирлихаше: садился с утра на свой свеженький и небитый джип «Чероки» и уматывал из села. Объекты посещения я установил с легкостью: глава администрации ездил либо в Грозный, либо в райцентр. Прикатив под вечер, вредный Мурат не колесил по селу и его окрестностям, что, как мне представляется, было бы вполне естественно для озабоченного проблемами администратора, а сразу заезжал в свою усадьбу – на том его функции и заканчивались. Сами понимаете, такое странное времяпрепровождение наводило на самые грустные мысли.

– Какого дьявола тебе дома не сидится, индюк?! – недобро бормотал я, поглядывая в стереотрубу на рассекающий окрестности джип Мурдта. – Ты вообще работать собираешься, или где? Вот урод, блин! Давай в лес заворачивай, дегенерат…