Дело чести

Я так увлекся созерцанием этого неожиданного чуда, что застыл на месте как вкопанный и разинул рот, не задумываясь о том, как выгляжу со стороны. Единственная мысль, которая в тот момент меня занимала, была примерно такова: «Нет, парень, такая симпатяга ни за что не станет знакомиться на улице с каким-то заурядным мужиком, который немеет в присутствии порядочных женщин и не может два слова связать даже для того, чтобы прилично представиться».

И вдруг – представьте себе! – эта примадонна поднимает на меня свои прекрасные глаза и так обворожительно улыбается, что создается впечатление, будто она мне страшно рада! Я аж поперхнулся от неожиданности…

– Садитесь, – она похлопала ладошкой по скамейке и вновь улыбнулась. – Садитесь – что же вы стоите?

Да уж – надо садиться. Стоять и далее истуканом и молча пялиться на нее было просто неприлично. Осторожно присев на краешек скамейки, я озадаченно крякнул и вьщавил:

– Я это… Ну, короче… Гхм, кхм… Вот.

– Ты хочешь меня? – тихо спросила она и пару раз хлопнула своими пушистыми ресницами.

Меня моментально бросило в жар. Я что – отстал от жизни и теперь совершенно другие нравы?! Или… или что?

– Вижу, что хочешь, – подытожила дама, не дожидаясь моего ответа. – Молчи, молчи – это написано в твоих глазах. Ты не думай – я не такая испорченная, как может показаться с первого взгляда. Я два года не знала мужской ласки – я… я избегаю мужчин. Но сегодня… – Тут она сладко потянулась и хрустнула всеми своими косточками, упругая грудь чувственно встопорщилась под блузкой. Я чуть в обморок не упал, ощущая, как деревенеет язык от внезапно охватившего меня желания.

– Я это… ну, короче… – Я досадливо крякнул, проклиная себя за косноязычность и неумение вести себя в столь однозначной на первый взгляд ситуации. – Я понимаю! Я тоже не каждый вечер хожу по улицам в поисках женщины, потому что… гхм, кхм… короче… вот.

– Мне кажется, я нашла родственную душу, – нежно проворковала она. – И пожалуйста, не удивляйся. Такое случается, может быть, раз в жизни…

– Я не удивляюсь, не удивляюсь я… – скороговоркой зачастил я. – Я все понимаю, понимаю… ты мне страшно нравишься, и я это… ну, короче…

– Довольно слов, – прекратила мои потуги незнакомка, вставая с лавки и беря меня за руку. – Здесь в парке много уединенных мест… Хочешь, пойдем куда-нибудь, и я… я буду твоей?

– Зачем в парке? – оживился я. – У меня свой дом – там никого нет. Берем такси – пять минут езды, и мы одни за глухим забором. Можно хоть всю ночь напропалую… э-э-э… напролет, ну того… короче, пошли!

И мы действительно пошли – ехать на такси она почему-то решительно отказалась. Позже я понял почему. Через пятнадцать минут мы добрались до моего хауса и оказались во дворе. Незнакомка наотрез отказалась заходить в дом, объяснив мне, что сегодня прекрасный вечер и ей хочется побыть на воздухе, слиться с природой, так сказать. И потом – любовь только тогда дает подлинное наслаждение, когда она не знает границ: стен, крыши, запретов и так далее…

– Возьми меня здесь, – прерывистым шепотом попросила она, указывая на свежевскопанную грядку для грядущей редиски. – Я хочу слиться с землей, хочу напитать себя ее соками! Возьми же!

Я не стал удивляться причудам доморощенной Таис Афинской: в тот момент мне было абсолютно по барабану, где и как – лишь бы побыстрее! Стеная от страшного возбуждения, я схватил прекрасное создание в охапку и повалил на грядку, ощущая, как трепещет подо мной горячее упругое тело. Одним резким движением задрал юбку, вторым резким движением растерзал трусики, нетерпеливо растолкал коленями ее ноги – она зачем-то пожелала сжать их, не давая мне добраться до ее лона, – и – вот он, желанный миг победы! – с натугой засадил по самое «здрасьте»!

И началось… Нет, началось совсем не то, что вы думаете: такие банальные эпизоды не стоят того, чтобы распространяться о них в деталях. Прекрасная незнакомка вдруг мертвой хваткой вцепилась в мои плечи и пронзительно заорала дурным голосом:

– Оооаааа!!! Умираа-а-а-ю-ууу!!! Умираю!!!! – и начала так резко дергать тазом, что я всерьез обеспокоился по поводу сохранности своего детородного органа. Попытки закрыть ей рот успехом не увенчались – эта фурия начала кусаться, как некормленый аллигатор, вопли продолжали набирать интенсивность, и, казалось, конца не будет этому кошмару.

Надо вам сказать, что усадьба моя располагается отнюдь не на отшибе, а в самом центре улицы. На крики моментально сбежались соседи – благо калитка оказалась незапертой, – и вскоре в моем дворе скопилось изрядное количество любопытствующих очевидцев, в числе коих были участковый инспектор и участковый врач, мирно пившие на момент начала представления водку на веранде дома последнего.