Дело чести, или Счастливый день на Марсе

Капитан Уайт понял, что сейчас умрет. Смерти он не боялся, хотя никак не мог управиться с ознобом, охватившим его глупое бедное тело. "Когда она есть, то нас нет". Он умрет, так и не поняв, что случилось, каким образом перевернулся мир. Старина Джейсон, что же ты?.. "Мы спиной к спине у мачты, против тысячи вдвоем"... Свой парень, с которым и воевать вместе, и перемолвиться словечком, и даже помолчать неплохо, оказался не человеком.

- Значит, Осмысловский не сочинял...

- Телепортационные трубки существуют, - с готовностью подсказал Цинь и в его голосе как будто просквозило сочувствие, а на его груди проступил словно из-под стаявшего льда офицерский аксельбант. - Поручик императорского царскосельского гусарского полка Коновницын. Пропал без вести под Луцком в октябре 1916. Вернулся без вести в 2016, затем пять лет в частях спецназа, после зачислен в отряд астронавтов.

Уайт вдруг ощутил не слишком приятный запах, похожий на тот, что издают бродящие продукты в испорченном холодильнике. Заодно и мрак, окутавший Вивьен, стал более прозрачным. Теперь проглядывались жесткие оранжевые покровы, гнущиеся во все стороны конечности, голова, похожая на бутон тюльпана. Почти никакого сходства с человеком.

- Но это человек, - усмехнулся Цинь и его обычная простоватая ухмылка, заползающая больше на левую, чем на правую щеку, сейчас показалась звериным оскалом. - Человек, приспособленный для жизни на четвертой планете, переформированный матричными биотоками, текущими в марсианской астеносфере.

- Я не понимаю, Джейсон...

- Я тоже не очень, - голос Циня вроде не доносился изо рта, а шел, как из динамика, от поверхности всего тела. - Я ведь просто вояка, в отряд астронавтов-исследователей попал по блату, ты ж помог. Телепортация означает перенос реальности. Ты как бы оказываешься на пересечении двух миров, один еще питает и защищает твое тело, но другой мир уже начинает переделывать тебя под себя. В итоге ты принадлежишь им обоим... У тебя две формы, две ипостаси, земная и марсианская. В одной форме ты дышишь кислородом и нуждаешься в наружной температуре двадцать градусов, во второй тебя питает энергия брожения, в твоих жилах течет что-то вроде антифриза на глицериновой основе и минус сорок кажутся вполне приятными даже в обнаженном виде.

Уайт понял, что Циню надоело ждать, что он торопится к Вивьен, что вдыхает ее ласковые цветозвуки, неслышимые и невидимые никакому землянину. А также запахи брожения, которые сейчас отчетливо напоминают о самогонном аппарате, в который добавили флакон "шанели".

- Мы могли бы вместе... Мы - один род,- попытался сформулировать Уайт.

- Не могли бы. Марс принадлежит нам, - черный глаз крупнокалиберного ствола посмотрел на Уайта. - Мне очень жаль, но сегодня я должен убить тебя, командир. Единственное...

- Что единственное? - спросил с надеждой Уайт.

- Я не хочу убивать тебя как палач. Я хочу, чтобы ты умер как воин - в бою.

Цинь забросил пистолет в угол. Вивьен, не глядя на мужчин, вышла в шлюз, даже не позаботившись о скафандре. От нее остался лишь легкий аромат "шанели" с сивушным оттенком.

И вот они стоят друг напротив друга. Красная планета, питающаяся войной и раздором, омывает их своими волнами. Джон Уайт занимает боевую стойку и медленно кружит на одном месте, наблюдая за тем, как Джейсон скользит вокруг него. Капитан решает атаковать первым. Перед тем, как влить полностью свое сознание в последний бой, он думает, что этот денек пожалуй был не так уж и плох.

Порта, осень 2002