Дело давнее (СИ)

  - Семья хорошая: пьяниц или воров нет. К тому же, уважительная девушка, - согласился Сергей Матвеевич, - приветливая. Дундук-то кому нужен, если даже в приданом швейная машинка.

  Надо сказать, что прежде чем засылать сватов к Коробовым, родители всё же решили спросить мнение сына.

  - Мы вот, Авдейка, решили, что пора тебе жениться.

  Сын густо покраснел. В ту пору между родителями и детьми в порядочных крестьянских семьях всегда соблюдалась уважительная дистанция. И мнение отца и матери даже в таких интимных вопросах не только имело огромный вес, но и являлось решающим.

  - Маша Коробова - хорошая девушка. И собой красивая, и рукодельная, и работящая...

  - Погоди, мать, не части! Авдею с ней все-таки жить. Пусть хорошенько подумает, а потом скажет нам - засылать сватов к Коробовым или погодить? - предложил Сергей Матвеевич.

  Парень торопливо кивнул головой и опрометью выскочил из избы во двор.

  - Коням овса задам!

  - Глянь-ка, как шмыгнул, словно кипятком на него плеснули, - улыбнулся Сергей Матвеевич.

  Но Пелагея Ивановна знала гораздо больше, чем её супруг - не зря вечерами сидела с соседками на завалинке.

  - Люди его с Груней Стрельцовой видели, - некоторое время спустя, заметила она.

  Сергей Матвеевич только поморщился.

  - Семья Стрельцовых чудная. На земле не любят работать: то охотятся, то рыбачат - ухари, одним словом. Много о них всякого говорят. Не хотелось бы родниться.

  - Ещё чего, - гневно вскинулась его супруга, - не бывать этому! Грунькин отец уполномоченного по хлебозаготовкам в проруби утопил. Зачем нам убивцы в семье?

  - Так ведь и сам погиб где-то в Сибири. Аграфену-то с сестрами дед вырастил.

  - Да и дед тот, по слухам, с самыми отчаянными варнаками водился.

  Родители оглянулись на скрип половицы, и увидели, что в избе стоит угрюмый Авдей.

  - Ты чего это такой смурной? - удивился отец. - Овса-то задал?

  - Задал... - и тут парень отчаянно тряхнул чубом. - Я уже подумал. Нравится мне Маша. Засылайте сватов к Коробовым!

  Сватовство прошло, как говорится, без сучка и задоринки. Любая семья в Ивановской слободе была рада бы отдать дочь в дом Медуновых. Знали, что девушку там не обидят. Тем более что доли старших сыновей Медуновых были уже выделены в отдельные хозяйства, поэтому все имущество стариков должно было достаться 'кормильцу' - младшему сыну. Авдей работал трактористом в местном МТС и, в отличие от колхозников, получал зарплату.

  К всеобщей радости, устроили 'запой'. Молодых посадили вместе в красном углу, и невеста подарила будущему мужу искусно вышитый кисет.

  Понятно, что весть о 'запое' разнеслась по всей слободе.

  На следующий день ближе к вечеру к Медуновым нагрянул старик Стрельцов. Когда-то он был здоровенным мужиком, но годы сделали своё дело: согнулся, поседел и, опираясь на клюку, едва переставлял больные ноги.

  - Садитесь, Аким Степанович, - пригласила старика, насторожившаяся Пелагея Ивановна. - В ногах-то правды нет.

  - Да и то...

  Устроившись на лавке, он обвел тяжелым взглядом помрачневших в ожидании неприятного разговора хозяев хаты.

  - Что же это вы удумали к Коробовым сватов засылать, когда ваш Авдей с моей Груней встречаются?

  Пелагея Ивановна открыла было рот, чтобы дать гневную отповедь, но, повинуясь взгляду мужа, промолчала.

  Дальше разговаривали только мужчины.

  - Мы Авдея не принуждали, - сдержанно пояснил Сергей Матвеевич. - Жениться на Марии Коробовой предложили, но воли его не лишали.

  Старик немного помолчал.

  - И что же, вы не знали, что он с Груней путается?

  Сергей Матвеевич лгать не стал.

  - Слухи доносились. Но мало ли с кем парни на вечерках пляшут.

  - Да не только на вечерках, - зло хмыкнул старик, - и на сеновале утро вместе встречали.

  Медуновы хмуро переглянулись.

  - И что же, Груня брюхатая?

  - Нет, - после некоторой заминки ответил дед Аким, - но прикипела к вашему Авдейке всем сердцем. Не обижайте Груню - сирота она.

  - Так ведь у нас с Коробовыми сговор был, - возразил Сергей Матвеевич. - Не можем мы теперь от Марьи отказаться. Ни в чем не повинной девушке позор будет.

  - Знала она, что Авдей - жених Груни. Незачем было на чужой кусок рот разевать.

  - Это как посмотреть...

  - Не на что тут смотреть. Я вас предупредил! Откажитесь от Машки, иначе пеняйте потом на себя!

  Бывало, Пелагея Ивановна так разойдется, что от души за очередную провинность какому-нибудь сыну затрещину даст, но Сергей Матвеевич никогда на детей руку не поднимал.

  И вот на старости лет был вынужден за вожжи взяться. Хлестал, куда придется, вернувшегося с работы сына, пока рука не устала.

  - Я тебе покажу, поганец, как девок портить!

  Авдей терпел: понимал, что кругом виноват в этой истории.

  Когда отец выдохся, они уселись рядом и поговорили по-мужски.

  - Почему Груню не захотел в жены брать, раз такое дело между вами случилось?

  Сын поежился и от боли в спине, и от вопроса.

  - Не по душе она мне... какая-то настырная, прилипчивая.

  - А что же ты тогда...

  - Так это потом Груня настоящее лицо-то свое показала. Тяжко мне с ней.

  Сергей Матвеевич тяжело вздохнул.