Дело диких апостолов

— Знаешь что, разлюбезная моя собаченция. Раз мы так давно знаем нашего Алексея, раскрой мне маленькую тайну. Ну так, между нами девочками. Скажи мне, со сколькими дамами он тебя знакомил и оставался у них ночевать? Ну, я жду.

Собака взглянула на нее, навострив уши, потом начала гавкать. Раз, другой, третий.

— Ничего себе, — удивленно сказала Аня. — Пятый, шестой. Да не принимай ты так близко к сердцу. В чем дело, Маша? Что случилось?!

Собака действительно что-то приняла близко к сердцу, но это был уже не анин вопрос. Она вырвалась из рук и когда, озлобленно гавкая добежала до входной двери, лай перешел в злобное рычание. При этом шерсть на загривке стала похожей на прическу ирокеза, а нос стал собираться в гармошку, обнажая огромные влажные клыки.

— В чем дело, Маша? — уже испуганно повторила Аня, добежав до двери и прислушиваясь к происходящему на лестнице. Там, вроде бы, ничего не происходило. Или происходило. Аня напрягла слух и расслышала удаляющиеся шаги.

* * *

В этот день Регина явно старалась угодить вкусам хозяев. Она взялась приготовить блюдо, одно название которого вызывает обильное слюноотделение у любого уроженца Украины или юга России: борщ с пампушками. Когда она первый раз принялась за такой труд, хозяйка старательно за ней наблюдала. Она ходила за Региной по пятам и постоянно давала советы, утверждая, что татары от украинской кухни далеки.

Теперь она решила предоставить заложнице свободу, по крайней мере, в деле приготовления борща. Некоторое время она просто сидела на стуле, лениво почитывая детектив в мягкой обложке, а потом, здраво рассудив, решила, что читать можно и в гостиной, на диване. Караулить пленницу остался дежурный хлопец. Он слонялся по кухне и занимался тем, чем в этом помещение заниматься естественнее всего: беспрерывно жевал, то запуская грязные руки в буфет, то хватая полуфабрикаты. В первую очередь его привлекало сало, которого Регина не жалела для борща.

Мозговая кость аппетитно булькала в кастрюле, когда повариха взялась готовить пассировку. Каждый шаг давался ей не без труда: при непродуманном движении заложница ощущала стальную цепь, длинной в три метра, один из концов которой крепился на газовой трубе, а другой был соединен с наручниками, второе кольцо которых было надето на ее левую руку.

Овощи для пассировки были нарезаны, масло грелось на тяжелой чугунной сковороде. Теперь было надо помешать борщ. Регина взяла шумовку, но неудачно: она выскользнула из ее руки и завалилась за газовую плиту.

— Ох, рыжий шайтан, не дотянуться, — сказала Регина. — Федя, достань ложку.

— Не Федя, а Хведор, — сурово отозвался конвоир. — Сама лезь.

Охая и стеная, Регина несколько раз попыталась проникнуть за плиту. Однако ей не хватало сантиметров тридцати как минимум.

— Хведор, мне его не взять, — жалобно заканючила она. — Отцепи меня.

Хведор, ругаясь, сунулся было в карман за ключом, но тотчас же оставил это занятие.

— Ладно, зараза, сейчас достану. Только не швыряй больше посуду.

С этими словами Хведор нагнулся, потом встал на четвереньки и с трудом нащупал шумовку.

— Твою мать, — крякнул он, когда жирный прибор заскользил у него в пальцах. — Чтобы больше…, о-ох!

Последнее междометие он даже не произнес, скорее выдохнул. Регина, стоявшая рядом, взмахнула и опустила ему на голову чугунную сковороду, еще не успевшую разогреться. Хведор растянулся на полу, потом попытался встать и получил второй удар, еще более сильный, так как Регина, учтя результат первого, размахнулась как следует. В последний момент Хведор перекатился на бок, поэтому чугунная сковорода лишь задела его голову и обрушилась всей массой на правое плечо.

Несчастный хлопец был почти без сознания, боль буквально топила его, но все же он собрал остатки сил и попытался отползти в сторону. При этом он дико орал.

Еще одно усилие, еще один метр. Теперь Регина могла достать только его ноги. Третий удар, новый дикий вопль. Казалось, боль только прибавила ему сил и он сделал еще один рывок, окончательно выйдя из зоны досягаемости.

И тогда Регина подняла сковороду, примерилась и со всей силы метнула ее в голову охранника. Сковорода краем точно припечатала висок Хведора и бедолага затих.

Регина рванулась к нему и застонала, упав на колено. В этом положении ее правая рука не могла дотянуться до охранника (непонятно, живого или мертвого). До ноги оставалось сантиметров сорок.

На то, чтобы осознать: до кармана Хведора, в котором лежат ключи от наручников, ей не дотянуться, Регине хватило одной секунды. Вторая секунда и она уже действовала.

Длина цепи позволяла ей подойти к окну. Она схватила за веревку, на которой висело белье, рванула на себя, зашипела от боли, вернулась к столу, подняла ножик и перерезала им бечеву. Импровизированный аркан удалось с третьей попытки накинуть на ногу охранника и Регина тотчас же потянула веревку на себя. Хведор, вокруг головы которого уже растекалась красная лужа, медленно поехал в ее сторону. Еще рывок и уже можно схватить его за ногу. Еще рывок и рядом с ней середина туловища, а значит можно перевернуть и обшарить карман…