Дело доктора Дионова

Нет ничего удивительного в расследовании убийства, но расследовать дело о воскрешении из мертвых младшему лейтенанту госбезопасности Ренате Дамировой пришлось впервые. Вообще-то, это дело было первым в её недолгой карьере следователя транспортного отдела НКВД по городу Москве.

Холодной осенней ночью 1934-го года её разбудил звонок телефона. За стенкой послышались недовольные реплики соседей по коммунальной квартире, но тут же смолкли. Так поздно могли звонить только комиссарше. Соседи не просто её побаивались – тряслись от страха при каждом шорохе в комнате Ренаты. Особенно после того, как однажды заметили, что она имеет привычку красить розовым лаком не ногти, а наган.

В одной ночной рубашке, не стесняясь соседей, которые вряд ли высунутся на ночной трезвон, Рената выскочила в коридор и сняла трубку. Нечеткий голос оперативника Никровляева наводил на мысль, что коллега или пьян, или что-то жует, либо тяжело ранен, а может, всё сразу, так как в это время он обычно заседает в ресторане "Савой". Поступила информация, которую Рената расценила, как отличный шанс проявить себя на новой должности во всей красе. Судя по невнятным объяснениям Никровляева, предстояло накрыть логово террористов в Сокольниках. Рената перезвонила в контору и вызвала подмогу.

У нее было минут пять чтобы облачиться в боевой наряд – форму сотрудника НКВД, а ничего другого в её гардеробе и не было. Кавалерийские шаровары и френч, офицерские сапоги, а вместо положенной по уставу тяжелой и неудобной шинели – кожаная куртка времен гражданской войны. Рената затянула портупею, и знаменитый розовый наган, заряженный отнюдь не розовыми патронами, занял свое место в кобуре. С головными уборами эта брюнетка не дружила. Уставные фуражки и шлемы с кокардами ей точно не шли, поэтому в любую погоду она ходила с непокрытой головой, и только совсем в лютые морозы красовалась в красной косынке. Встряхнув перед зеркалом короткой прической и мысленно поругав своих неизвестных родителей за излишне миловидно-кукольное личико, она скривила гримасу и сунула в пухлые губы сигарету.

Вскоре во дворе раздался автомобильный гудок. Рената запрыгнула в новенький служебный автобус ГАЗ-03-30 битком набитый отрядом бойцов спецназа НКВД. Суровые мужчины с лицами убийц при виде симпатичной комиссарши заметно повеселели и отреагировали бодрыми шутками. Она привыкла к подобной реакции и ответила отработанными достаточно грубыми остротами. Мужики рассмеялись и предложили ей тяпнуть водочки. Она не отказалась и поделилась с отрядом папиросами. По дороге в Сокольники их догнал ГАЗ-АА с закрытым кузовом для перевозки заключенных. Прибыв в парк Сокольники, им пришлось некоторое время поколесить по просекам. Нужный объект, а именно заведение под названием "Яхт-клуб Сокольнического района. Филиал Кружка лыжников имени Усиевича", затерялся среди темных аллей и найти его было не просто.

Смерть на стройке

Тихий, аккуратный район Сокольники с его богадельнями, больницами и храмами превратился в громыхающую стройку начиная с 1932-го года: тучи цементной пыли, грязь, дым, вонь гудрона и сварочных аппаратов. На этом участке строительство метро велось открытым способом – сотни людей вручную лопатами вырыли гигантский котлован, и продолжали вгрызаться в землю, прокладывая туннель через всю Москву, от парка Сокольники имени нархама просвещения Андрея Бубнова до Парка Культуры и отдыха имени писателя Максима Горького. Так создавалась первая линия московского метро: в котлованах круглосуточно гудели машины, скрипели краны, копошились люди.

К осени 1934-го года станция Сокольники была почти готова, но оставалось множество недоделок: не установлены эскалаторы, продолжались отделочные работы. Да и территория вокруг, окруженная горами отвала вынутого из недр и обломками старого мира, напоминала старожилам последствия урагана 1904 года, когда страшный смерч снес множество ажурных павильонов в парке и повалил массу деревьев. Вот и сейчас, старинные деревянные дома, когда-то утопающие в зелени садов разобрали на доски для заборов и временных бараков, а уцелевшие дачные усадьбы, доживали свои последние дни. Здесь временно заселился разнообразный трудовой народ, прибывший на стройку со всех концов Советского Союза.

В хаосе великих свершений всякое бывало, такое большое и новое дело не могло обойтись без происшествий. Тем более, что не все участки строительства были огорожены и хорошо освещены, кое-где запросто можно было свалиться в грязную яму.

Туманной ночью, вдоль деревянного забора, ограждающего вход в эту преисподнюю, прохаживался вооруженный боец-охранник Отдельного военизированного отряда. Похоже, постовой следил, чтобы никто не украл плохо освещенный тусклыми прожекторами строительный мусор. Зевая от скуки, он то и дело тыкал винтовкой в звезды и размышлял о природе сна.