Дело Дрейфуса

Отделение контрразведки (секция статистики), который возглавлял бывший полицейский капитан Ю. Анри, считает, что этими данными мог обладать только штабной офицер. 6 октября подполковник Д'Ормешвилль убедил начальство, что письмо мог написать только офицер-стажер. И хотя в Генштабе семь офицеров-стажеров, едва взглянув на их почерки и почерк бордеро, решили, что это почерк Дрейфуса. Альфред Дрейфус – единственный еврей-офицер в Генеральном штабе. Дальнейшее следствие было поручено штабному офицеру Пати де Кламу, аферисту, графологу-любителю, ведшему следствие в духе дешевых детективных романов. Едва взглянув на почерк Дрейфуса и на бордеро, он заявил: «Несмотря на некоторые различия, почерки Дрейфуса и бордеро настолько похожи, что необходима настоящая экспертиза»[42]. Вызван лучший эксперт по почеркам во Франции, сотрудник Французского банка А. Гобер. Его просят сличить текст бордеро с бумагами, написанными Дрейфусом. С Гобером беседовали заместитель начальника Генерального штаба генерал Ш. Гонз, начальник секции статистики, отличавшийся маниакальным антисемитизмом и патологической неуравновешенностью, подполковник Ж. Сандерр и капитан Анри. Позднее, на процессе в Рене, Гобер сообщит, что у него сложилось впечатление, что принимавшие его были заранее убеждены в виновности Дрейфуса. 13 октября Гобер дал отрицательный ответ. Автор письма – не Дрейфус. Но генералы действуют стремительными темпами, и уже вечером 12 октября начальник Генерального штаба генерал Р. Буадеффр вызвал майора Пати де Клама и сообщил ему, что военный министр генерал О. Мерсье принял решение об аресте Дрейфуса и ему, Пати де Кламу, поручается вести следствие. Вместо того чтобы искать нового виновного, генералы предпочли искать нового эксперта. Им оказался эксперт парижской полиции А. Бертильон, ненавидевший евреев и помешанный на своих якобы «научных методах» графологической экспертизы. Через несколько часов он дал нужное генералам заключение, в дальнейшем оно будет оглашено на первом процессе Дрейфуса: «Бордеро есть документ калькированный, не будучи таковым и в то же время остающийся таковым. Дрейфус по средствам дециметра подводил под мерку свой собственный почерк, почерк своей жены и своего брата, чтобы комбинировать их в нечто, напоминающее ученое лекало, которое с первого взгляда привело все подозрения на него»[43].