Дело Джен, или Эйра немилосердия

Астероид может быть любого размера — с человеческий кулак или с гору. Это обломки Солнечной системы, мусор, который остается после ухода строительных рабочих. Большая часть астероидов сегодня занимает пространство между Марсом и Юпитером. Их миллионы, но и в сумме их масса не сравнится с массой Земли. Когда орбита какого-нибудь астероида совпадает с земной, может произойти Великое Рандеву с Землей. Для Общества рандевистов появление астероида — возвращение потерянного сироты, блудного сына. Это важное событие.

Мистер С. А. Орбитер. Общество рандевистов

Лиддингтон-Хилл возвышается над аэродромом Роутон, некогда принадлежавшим Королевским ВВС, а потом Люфтваффе. На низком холме стоит замок Железного века, один из немногих уцелевших вокруг Мальборо и Лэмбурна. Однако рандевистов привлекает не древность этого места. Они собираются чуть ли не в любой стране мира, следуя специальным уведомлениям о встрече — очевидно, от случая к случаю. Они всегда придерживаются одного и того же заведенного порядка: выбирают место, на очень выгодных условиях договариваются с владельцами об исключительных правах, затем за месяц до встречи с помощью местных правоохранительных органов или младших членов Общества организуют охрану и следят за тем, чтобы никто чужой в это место не просочился. Наверное, благодаря секретности воинствующее общество любителей астрономии сумело сохранить свою деятельность в полной тайне. Оно могло бы обеспечить почти идеальное убежище доктору Мюллеру, который в начале 50-х годов и основал это общество вместе с Сэмюэлом Орбитером, известным астрономом того времени.

Виктор припарковал машину и беспечно пошел к двум гориллоподобным громилам, дежурившим у «лендровера». По пути посмотрел направо, потом налево. Через каждые триста ярдов стояли группы вооруженных охранников с рациями и собаками и не сводили глаз с приближавшихся гостей. Проскользнуть незаметно было просто невозможно. Самый лучший способ проникнуть в любое место, куда у вас нет допуска, — идти в парадную дверь, словно у вас есть на это полное право.

— Привет, — бросил Виктор, пытаясь пройти мимо.

Один из громил заступил ему дорогу и положил громадную руку ему на плечо.

— Добрый день, сэр. Хороший день. Могу я видеть ваш пропуск?

— Конечно, — сказал Виктор, роясь в кармане.

Он показал пропуск, не вынимая его из бумажника, сквозь прозрачный, но потертый пластик. Если гориллы достанут его и увидят, что это фотокопия, все пойдет прахом.

— Я не видел вас прежде, сэр, — сказал с подозрением второй охранник.

— Естественно, — ответил Виктор. — Вы же по моей карточке видите, что я принадлежу к ветви спирали Берика-на-Туиде.

Первый передал бумажник своему товарищу.

— У нас ведь уже бывали проблемы с чужаками, не правда ли, мистер Европа?

Второй хрюкнул и вернул бумажник Виктору.

— Имя? — спросил первый, вынимая папку.

— Меня может не оказаться в списке, — медленно проговорил Виктор. — Я опоздал. Я звонил доктору Мюллеру вчера вечером.

— Не знаю никакого доктора Мюллера, — сказал первый, втягивая воздух сквозь зубы и сверля Виктора сузившимися глазами, — но если вы рандевист, то для вас не составит проблемы назвать планету с самой высокой плотностью.

Виктор посмотрел на одного, на другого и рассмеялся:

— Конечно нет.

Он сделал шаг вперед, но гориллы перестали улыбаться. Один из них протянул лапищу поперек дороги:

— Ну?

— Это же нелепо! — возмутился Виктор. — Я тридцать лет рандевист, и со мной еще никогда так не обходились!

— Мы не любим чужих, — снова сказал первый. — Они нас обзывают нехорошими словами. А вы знаете, как мы поступаем с фальшивыми членами общества? А теперь еще раз: у какой планеты самая высокая плотность?

Виктор смотрел на них, а они злобно смотрели на него.

— У Земли. Самая низкая у Плутона. Хватит?

Охранники переглянулись, но не успокоились.

— Детсадовский вопрос, мистер. Сколько времени длится уикенд на Сатурне?

В двух милях от заставы мы с Безотказэном, сидя в безотказэновской машине, лихорадочно выискивали ответы и подсказывали их Виктору через ушной микрофон. Машина была набита астрономическими книгами, но мы могли лишь надеяться на то, что вопросы не будут слишком туманными.

— Двадцать часов, — с облегчением выпалил Безотказэн.

— Около двадцати часов, — повторил Виктор для громил.

— Орбитальная скорость Меркурия?

— В афелии или перигелии?

— Не прикидывайся самым умным, парень. Средняя.

— Дайте подумать… Складываем обе… О господи, неужели это окольцованный зяблик?

Громилы даже не обернулись.

— Ну?