Дело Галины Брежневой. Бриллианты для принцессы

. . . , , . , «великого и мудрого вождя», заигрывавшего, в свою очередь, с западными союзниками. Об организованном голоде. О неоправданных жестокостях коллективизации. Об ошибочной и субъективной стратегии индустриализации. О кровавой тактике северных лагерей. Наконец, о кукурузной эпидемии и поминании «кузькиной матери» в стенах ООН. О ставших притчей во языцех застойных годах. Однако, как только приближаемся к совсем недавнему прошлому, бурчание неразборчивее, а пафос неконкретнее. И почему столь мучительно нам дается разговор о болях сегодняшних, пусть и возникших вчера? Да потому, что мы знаем и «интуичим»: люди, в этом виновные, по-прежнему занимают высокие посты и без боя их не сдадут. И главное направление их контрударов - гласность. Здесь применяются два основных приема: мимикрия «под перестройку» и атака под испытанными лозунгами времен «охоты на ведьм». И в данном случае - я имею в виду деятельность следственной группы - бьют с этих же двух точек. По одной мишени. Которую повесил себе на грудь руководитель особого подразделения прокуратуры, старший следователь по особо важным делам Тельман Хоренович Гдлян.

Все бойцы (а иначе и не скажешь) возглавляемой им группы, с которыми я беседовал, единодушны не только в стремлении довести начатое разоблачение коррупции до логического конца, том, что именно Гдлян цементирует усилия десятков таких разных людей. Своей несгибаемой волей, бескорыстной отрешенностью, пугающей дерзостью и убежденностью в том, что группа дойдет до финиша. Короче, Тельман Гдлян, если придерживаться терминологии следователя из Краснодарского края Василия Лашхии, «капитальный», аздесь, считаю, смело можно ставить на выбор: мужик, юрист, коммунист.

Группа Гдляна вот уже пять лет занимается разоблачением взяточничества. При Брежневе о подобном деле (кем-то окрещенном узбекским, хотя оно рамками своими выходит далеко за пределы одной республики) не могло быть и речи. Леонид Ильич, видимо, памятуя об афоризме Козьмы Пруткова «Человеку даны две руки на тот конец, дабы, беря правой, он раздавал левой», запросто брал разномастные подношения и, не скупясь, расплачивался дарами - привилегиями и сокровищами, ему не принадлежавшими. Причем делал это порой публично, не стесняясь телекамер. Принимал роскошный перстень от Алиева, а потом. Впрочем, чего там. Зато «он был за мир». Сегодня очаги коррупции обнаружены в Средней Азии, Москве, Закавказье, Молдавии, на Украине. Ниточки тянутся. Беседую, например, со следователем из Кемерово Виктором Идоленко и узнаю: оттуда гнали (за взятки, разумеется) лес сюда, в Узбекистан. Завожу разговор с другим членом группы, из другого города, - что-нибудь в этом же роде слышу. Но все равно многим хочется локализовать вскрытую коррупцию, обозвав дело узбекским. Как образно заметил во время выступления в передаче «Взгляд» Тельман Хоренович, кое-кому выгодно напялить на обнаженную систему взяточничества стеганый халат и цветастую тюбетейку - местные, мол, реалии. Кстати, на Среднюю Азию этот сюжет «не поспел». Полностью интереснейший фрагмент того «Взгляда» увидели лишь дальневосточные зрители. Потом кто-то спохватился и затеял привычную хирургию, пустив в ход редакторские ножницы.

Еще бы, это беспрецедентное расследование, которое рано или поздно войдет не только в хрестоматии для юристов, учебники истории, ныне многим кажется неудобным. Поэтому-то и приклеили, повторяю, к нему ярлык «узбекского» (не без расчета, думаю). Ведь титулованным мздоимцам нежелательно, чтобы оно превратилось в «московское». Как когда-то стало «узбекским» из «бухарского». А «бухарским» из «музаффаровского».

«наследство», . , . «социального» , 19 . , , «ударного» , .

: «В1 627 542 ., 1 131 183 ., 246 760 ., 3-процентного46 225 ., 203 674 .».