Дело гастронома № 1

Маша немного смутилась. Они чокнулись, отпили по глотку. Через два столика от них сидел Ширшов. Чтобы его не узнали, он приклеил себе усы и надел очки. Перед ним на столе стояли недоеденный салат оливье и чашка с чаем. Незаметно Ширшов сделал фотоаппаратом «Минокс» несколько снимков. К счастью для него, Антон по сторонам не смотрел, любовался только своей спутницей. Да и она не сводила с него глаз. Однако вскоре Ширшов с неудовольствием заметил, что на него косится официант, который обслуживал и его, и эту парочку «голубков». Капитан подозвал его, незаметно показал свое удостоверение. Официант застыл как вкопанный и секунду-другую не мог двинуться с места. Ширшов быстро сообразил, попросил его присесть. Тот послушно опустился на свободный стул рядом с ним. Ширшов обнял его за плечи, как старого товарища, притянул к себе таким образом, чтобы тот прикрывал его лицо, и тихо спросил:

– Ты все понял?

Официант послушно кивнул.

– А потому на меня не косись и делай вид, что я вообще не существую! Меня здесь нет. И обо мне никому ни слова! Все ясно?!

Официант снова кивнул. Ширшов одобрительно похлопал его по плечу со словами:

– Свободен!

Официант так обрадовался, что резко вскочил. Единственным его желанием было убраться из кафе прочь, и как можно скорее, но он взял себя в руки и отошел к стойке бара.

17

Зоя, не торопясь, укладывала вещи в небольшой дорожный чемоданчик, когда хлопнула входная дверь. Зоя посмотрела на часы. Стрелки показывали половину одиннадцатого. Она приоткрыла дверь в прихожую. Антон, снимая туфли, сиял от счастья. Увидев сына в таком приподнятом настроении, Зоя обрадовалась и тихонько притворила дверь. Вскоре Антон сам заглянул к матери, и она не удержалась, спросила:

– Ты где был?

– Отмечали день рождения одного товарища! Засиделись немного, извини! Я тебе звонил на работу, но ты уже ушла.

Он прошел к себе в комнату, стал переодеваться. Зоя тут же двинулась за ним.

– Есть хочешь?

– Нет. Я же на дне рождения был! Девчонки разных там салатиков понастрогали, мы набросились на них. Потом еще мороженое, торт, конфеты, – соврал Антон и почувствовал, что краснеет. Впрочем, смутился он ненадолго – тут же вспомнились слова матери о том, что «иногда маленькая ложь может спасти мир от большой войны», и успокоился. Зоя подошла поближе, незаметно принюхалась.

– А чем салатики запивали?

– Вином, конечно. Ты же знаешь, я водку не пью!

– Нынче, помимо водки, в некоторых домах имеются и другие крепкие напитки, к примеру… – Зоя хотела было перечислить несколько названий импортных дефицитных виски и джинов, но Антон тут же перебил ее:

– Мам, я, честное слово, не пил и не пью. И никогда не буду пить это дерьмо. Хотя бы потому, что просто невкусно и дуреешь. Только вино. Правда.

Зоя успокоилась.

– Я завтра вечером уезжаю в Кострому. В командировку. На несколько дней, четыре ночи меня не будет. Справишься? – она внимательно заглянула ему в глаза.

– Мам, я уже не маленький! Да и ты не в первый раз уезжаешь.

– Но что-то у меня на душе неспокойно!

Взгляд у Зои был такой грустный, что Антон не выдержал, подошел к матери, обнял ее. У Зои слезы блеснули в глазах. Антон заметил это, заволновался:

– Мам, что случилось?

– Да ничего! Все хорошо. Сама не пойму, что это со мной… Хоть не езди!

Зоя вздохнула, вытерла слезы, улыбнулась. Лицо Антона продолжало светиться счастьем.

– Поезжай, поезжай, – зашептал он. – Все будет нормально, обещаю! Я остаюсь за главного. А кто в доме главный? – спросил он, подняв палец вверх, и тут же ответил другим голосом, почти басом: – Мужчина! – Зоя усмехнулась, и он снова крепко обнял ее.

Беркутов едва успел войти в квартиру, как дочь вся в слезах бросилась ему на шею.

– Папа, что случилось?! – ошарашила его вопросом Верочка.

– А что случилось? И у кого? – попытался отшутиться Беркутов, но тут Вера протянула ему записку.

– Вот!

Беркутов взял листок бумаги и стал читать. Он ясно слышал голос Лиды, ее интонацию, даже вздохи в некоторых местах. Это было не письмо, электрошок какой-то. Текст короткий и обжигающий!

«Я больше так жить не могу! Я видела тебя у Зои, вы там веселились! Слышала, как она отправила тебя в ванную, где зеленое полотенце! Как это ужасно, быть в роли обманутой женщины! Я пока поживу у мамы, мне надо прийти в себя, да и она просила меня приехать. Не обижай Верочку! Лида».

Беркутов перечитал это странное послание в надежде, что, может, со второго раза что-то поймет. Нет, опять тупик, опять какой-то ребус, требующий немедленной разгадки. А тут еще дочь с вопросом:

– Ты был у тети Зои?

– Да не был я ни у какой тети Зои! Наша мать, видно, совсем с ума сошла! – От волнения Беркутов даже не заметил, что повысил голос на ни в чем не повинную дочку. Затем продолжил вслух искать объяснения тому, что же произошло с его женой. – У женщин в ее возрасте такое порой случается. И называется это одним словом – климакс!