Дело Гэлтона

Сейбл сильно покраснел:

— Не вмешивай меня в это дело.

— Но ты сказал...

— Я ничего такого не говорил.

— Ты врешь, Гордон. — Она стала его стыдить. В голосе чувствовалась злоба. — Ты сказал мне, что после всех моих преступлений я заслуживаю смерти. И ты был прав. Я истратила твои деньги, играя в казино, ушла от тебя к другому мужчине, а теперь еще стала убийцей.

Сейбл обратился к Хауэлу:

— Нельзя ли положить всему этому конец? Моя жена больна. Кроме того, она поранилась. Просто невозможно, чтобы вы разрешили ее допрашивать. Этот человек даже не полицейский...

— Я сам буду отвечать за свои поступки, — сказал я. — Миссис Сейбл, вы помните, что ударили Каллигана ножом?

Она подняла руку ко лбу, откинула назад волосы, как будто они мешали ей думать.

— Точно не помню. Но, должно быть, это так и было.

— Почему вы говорите, что это так и было, если не помните?

— Гордон видел, как я это сделала.

Я посмотрел на Сейбла. Он отвел глаза. Он стоял у стены, стараясь слиться с ней.

— Гордона здесь не было, — сказал я. — Он был в доме миссис Гэлтон, когда вы туда позвонили.

— Но он же приехал. Питер лежал на траве очень долго. Он издавал какие-то странные звуки, как будто хрипел. Я расстегнула ворот его рубашки, чтобы помочь ему дышать свободнее.

— Вы все это помните. Но вы не помните, что всадили в него нож?

— Возможно, у меня произошло затмение. Со мной часто так бывает. Спросите Гордона.

— Я спрашиваю вас, миссис Сейбл.

— Дайте подумать. Я помню, что засунула ему руку под рубашку, чтобы проверить, бьется ли его сердце. Сердце его билось. Казалось, что в теле у него находится маленький зверек и он рвется наружу. Волосы у него на груди были жесткими, как проволока.

Сейбл издал странный звук.

— И что же вы сделали? — спросил я.

— Я? Ничего. Я просто сидела и смотрела на него и его бедное постаревшее избитое лицо. Я обняла его за шею, старалась разбудить, но он продолжал хрипеть. Он все еще хрипел, когда приехал Гордон. Гордон разозлился, когда увидел, что я обнимаю его. Я убежала в дом, но смотрела потом через окно.

Внезапно лицо ее просветлело:

— Я не убивала его. На лужайке была не я. На лужайке был Гордон. И я смотрела на них из окна. Гордон поднял нож Питера и вонзил ему в живот. — Она показала, как он это сделал, ударив себя в живот своей все еще сжатой рукой. — Кровь брызнула фонтаном и окрасила траву в красный цвет. Все стало красным и зеленым.

Сейбл вытянул вперед голову. Остальные части его тела, руки и ноги оставались как бы вдавленными в стену.

— Вы не можете ей верить. У нее опять галлюцинации.

Элис, казалось, не слышала его. Возможно, она была настроена на другую волну, которая звучала в ее голове, как спасение. Слезы покатились у нее из глаз.

— Я его не убивала.

— Замолчите сейчас, ничего не говорите, — старался успокоить ее Хауэл, подставив под ее голову свое плечо.

— Это правда? — спросил я.

— Должно быть, правда. Я уверен в этом. Ее самообвинения все же были фантазией. Это объяснение более правдоподобно. Действительные события память не сразу вернула.

— Напротив. Она сейчас более ненормальная, чем когда бы то ни было, — сказал Сейбл. — Если вы думаете, что сможете использовать эти слова против меня, вы еще более безумны, чем она. Не забывайте, что я юрист...

— Ах, вы юрист, вот вы кто? — Хауэл повернулся к нему спиной и обратился к его жене: — Пойдемте, Элис. Мы перевяжем вам ногу. А потом вернемся в больницу, ко всем этим любезным леди, которых вы знаете.

— Там нет ничего хорошего.

— Вот и молодец, — улыбнулся ей Хауэл. — Если вы и дальше будете говорить то, что вы действительно думаете и знаете, мы возьмем вас из больницы. А пока вы должны там немного побыть.

— Хорошо.

Поддерживая ее одной рукой, Хауэл протянул другую в сторону Сейбла:

— Ключ от комнаты вашей жены. Он вам больше не будет нужен.

Сейбл протянул ему плоский медный ключ. Хауэл взял его, не проронив ни слова. Потом повел Элис Сейбл через холл по направлению к внутреннему дворику.

Глава 30

Гордон Сейбл посмотрел, как они уходят, потом вздохнул с облегчением. Глаза его перестали блестеть блеском ожидания.

— Я не сделал бы этого, — сказал он, — если бы тогда знал то, что знаю теперь. Есть такие веши, которые нельзя предугадать. Например, то, что человек меняется. Кажется, вы сможете вынести все что угодно, что можете держаться вечно. Но под давлением ваша сила ослабевает. Проходит несколько дней или несколько недель, и все выглядит в другом свете. Не из-за чего бороться. Все лопается. — Он издал звук, похожий на хлопок. — Все катится к чертям. Вот так.

— Зачем вы его убили?

— Она же рассказала вам. Когда я вернулся, она сидела около него и причитала, пыталась разбудить его своими поцелуями. Меня чуть не стошнило.

— Только не говорите, что совершили преступление в порыве страсти. Вы должны были давно знать об их связи.