Дело Гэлтона

Боллинг смотрел на все это мутными глазами. Его знобило, цвет лица был серым. После вчерашней выпивки наступило похмелье. Он забрался на заднее сиденье и прохрапел всю дорогу. Луна-Бэй был захудалым бесформенным городком, расположившимся вдоль широкого шоссе, идущего по берегу моря. Его низкие здания казались домами для карликов на фоне высоких холмов и безбрежного моря.

Я остановился у заправочной станции на перекрестке шоссе и дороги, ведущей в сторону от побережья, и разбудил Боллинга.

— Боллинг, просыпайтесь.

— Зачем? — пробормотал он во сне. — Что случилось?

— Пока ничего. Куда ехать?

Он застонал, сел и осмотрелся. Из-за блеска воды в океане глаза его стали слезиться. Он загородил их рукой от солнца.

— Где мы находимся?

— В Луна-Бэй.

— Что-то все выглядит иначе, — пожаловался он. — Не уверен, смогу ли я найти это место. Во всяком случае, здесь нужно повернуть на север. Езжайте медленно, и я постараюсь узнать дорогу.

Почти в двух милях к северу от Луна-Бэй шоссе у самого основания мыса повернуло в сторону от океана. На дальнем конце мыса новая асфальтированная дорога вела к морю. На перекрестке вывеска: «Комплекс Марвиста. Три спальни и гостиная. Ванные комнаты обложены кафелем. Оборудованные кухни. Все удобства в доме. Осмотрите образец дома».

Боллинг похлопал меня по плечу:

— Кажется, здесь.

Я подал назад и повернул влево. Несколько сот ярдов дорога шла прямо, чуть вниз. Мы проехали мимо прямоугольной кирпичной постройки размером с футбольное поле, где велись какие-то земляные работы. Деревянная табличка у дороги объясняла, чем они занимаются: «Строительство торгового центра Марвисты».

С высоты холма были видны сотня или больше домов. Они стояли у подножия холма на голой земле. Трава только что начала пробиваться. Проезжая по извилистой улице вдоль домов, я мог видеть, что в большей их части уже жили люди. На окнах висели занавески, во дворах играли дети, на веревках сушилось белье. Дома выкрашены в разные цвета, что, кажется, только усиливало их сходство.

У подножия холма улица распрямилась, теперь она шла параллельно обрыву. Я остановил машину и повернулся к Боллингу.

— Извините, — сказал он. — Здесь так все изменилось. Я не могу с уверенностью сказать, что это то же самое место. Здесь стояли деревянные бунгало, пять или шесть, вдоль обрыва. Если память мне не изменяет, в одном из них и жили Брауны.

Мы вышли из машины и подошли к обрыву. В двух сотнях футов под нами море сверкало, как синий металл, время от времени взрываясь белой пеной. В миле к югу, защищенная мысом, синела бухта. Больших волн здесь не было, и поэтому был оборудован пляж.

Боллинг показал в сторону бухты:

— Вот там должен был быть их дом. Я помню, Браун рассказывал мне, что эта бухта во время «сухого закона» использовалась контрабандистами, чтобы провозить в страну ром. На берегу обрыва стоял старый отель. Его было видно с крыльца Браунов. Значит, их бунгало находилось где-то здесь.

Возможно, они все здесь снесли, когда провели дорогу. В общем, поездка сюда мне ничего не дала. Я надеялся, что встречу людей, которые помнят Браунов.

— Вы могли бы поговорить с людьми, занимающимися продажей недвижимости в Луна-Бэй.

— Мог бы.

— Все же прекрасно побывать за городом, что ни говорите.

Боллинг прогуливался по краю обрыва. Вдруг он произнес высоким голосом, напоминавшим крик чайки:

— О! — И начал хлопать в ладоши.

Я подбежал к нему:

— В чем дело?

— О! — воскликнул он снова и засмеялся, как ребенок. — Я представил себе, что превратился в птицу.

— Ну и как, вам понравилось быть птицей?

— Очень. — Он снова захлопал в ладоши. — Я могу летать, — сказал он, замахав руками. — Я грудью пробиваюсь сквозь ветер в небо. Как Икар, лечу к солнцу. Воск, которым прикреплены мои крылья, тает, и я падаю в море. О, мать Таласса!

— Мать кто?

— Таласса, море. Так у Гомера называется море. Мы можем построить новые Афины. Я раньше думал, что их можно построить в Сан-Франциско, построить новый город для человека с гор. Город, где можно забыться. О, ну ладно.

Настроение его опять испортилось. Я оттащил его от края обрыва. Он был непредсказуем. И я испугался: вдруг он захочет полетать? Мне он стал нравиться.

— Кстати, о матерях. Если жена Джона Брауна только что родила тогда, она должна была обращаться к врачу. Они не говорили вам, где родился ребенок?

— Говорили. Она родила его дома. Ближайшая больница находилась в Редвуд-Сити, и Браун не захотел везти туда свою жену. Возможно, они приглашали местного врача.

— Будем надеяться, что он все еще здесь живет.

Я поехал обратно по улице между домами, пока не увидел молодую женщину с ребенком в коляске. Она испугалась, когда я остановил возле нее машину. В дневное время вдоль дороги гуляли только женщины и дети. Неизвестные мужчины в машинах считались бандитами, крадущими чужих детей.

Я вышел из машины и подошел к ней, улыбаясь как можно любезнее.

— Мне нужен врач.

— Кто-то заболел?

— Жена моего друга должна вот-вот родить. Они собираются переехать в Марвисту и просили меня узнать, как здесь обстоят дела с медицинской помощью.