Дело Гэлтона

— Прекратите, — сказал я резко. — У вас всего несколько минут. Если вы не хотите разговаривать со мной один на один, мы можем поговорить в присутствии вашего мужа.

— А если я вообще откажусь говорить?

— Тогда вам придется иметь дело с полицейскими. Они навестят вас еще раз. Начало будет здесь, а кончится все в суде. И все ваши соседи будут иметь возможность прочитать обо всем этом в газетах. А теперь — говорите.

— Я должна подумать.

— Вы уже подумали. Кто убил Брауна?

— Я не знала, что его убили, не была уверена. Каллиган не позволил мне пойти в этот дом после той ночи. Он сказал, что Брауны уехали, собрали вещи и уехали. Он даже пытался дать мне деньги. Он сказал, что они оставили их для меня.

— А где он взял эти деньги?

После некоторого молчания она тихо сказала:

— Он украл их у Браунов.

— Это он убил Брауна?

— Нет. У него не хватило бы мужества.

— А кто же?

— Там был другой человек. Наверное, это он.

— А как его звали?

— Не знаю.

— Как он выглядел?

— Не помню. Я видела его всего один раз. И это было ночью.

Она начала крутить, и это было подозрительно.

— А вы уверены, что был такой человек?

— Конечно.

— Докажите.

— Это был беглый каторжник. Он бежал из тюрьмы Сан-Квентин. Он принадлежал раньше к той же банде, что и Каллиган.

— А что это за банда?

— Не знаю. Она развалилась задолго до того, как мы поженились. Он никогда не рассказывал о своем участии в этой банде. Меня это не интересовало.

— Давайте вернемся к этому беглому каторжнику. У него должно было быть какое-то имя. Каллиган должен был как-то его называть.

— Не помню.

— Постарайтесь вспомнить.

Она посмотрела в сторону окна. Лицо ее было мрачным.

— Он называл его Плечистый. По-моему, точно, Плечистый.

— А у него была фамилия?

— Не помню. Не думаю, чтобы Каллиган называл мне его фамилию.

— А как он выглядел?

— Это был большой человек с темными волосами. Я, в общем-то, никогда не видела его при дневном свете.

— А почему вы думаете, что это он убил Брауна?

Она ответила тихим голосом, чтобы даже ее дом не мог ее слышать.

— Я слышала, как они спорили той ночью. Они сидели на улице в моей машине и спорили о деньгах. Этот человек сказал, что он убьет Пита тоже, если тот ему не уступит. Я слышала это. Стены в домике, где мы жили, были очень тонкими, как бумага. И у этого Плечистого был резкий голос. Все было слышно. Он хотел взять себе все деньги и большую часть драгоценностей.

Пит же сказал, что это будет несправедливо. Ведь это он рассказал ему о деньгах и драгоценностях, поэтому они должны поделить поровну. Ему тоже нужны были деньги.

И это точно. Ему всегда нужны были деньги. Он сказал, что пара краденых рубинов — это ничто. Поэтому я и догадалась, что произошло. У миссис Браун были такие крупные красные серьги. Я всегда думала, что это стекло. Но это были рубины.

— Куда же они делись, эти рубины?

— Их взял этот человек. Он должен был их взять. А Каллиган получил часть денег. Я так думаю. Потому что некоторое время он шиковал.

— А вы спрашивали у него, откуда у него деньги?

— Нет. Я боялась.

— Боялись Каллигана?

— Не столько Каллигана. — Она хотела что-то сказать, но слова застряли у нее в горле. Она схватилась за горло рукой, как бы стараясь освободить их. — Я боялась правды, боялась, что он скажет мне то, о чем я думала. Этот спор, который я слышала ночью. Я пыталась себя убедить, что это был сон. Я тогда любила Каллигана и не хотела верить, что он преступник. И боялась за себя.

— Вы имеете в виду, что боялись потому, что не сообщили в полицию?

— И это тоже. Но я сделала еще хуже. Во всем я виновата. И это у меня на совести уже более двадцати лет. Это моя вина. Я должна была молчать, а я распустила язык. — Она посмотрела на меня снизу вверх. В глазах у нее светилась боль. — Может быть, мне и сейчас следовало молчать?

— А почему вы во всем виноваты?

Она еще ниже опустила голову. Глаз ее не было видно.

— Это я рассказала Каллигану, что у них есть деньги. Мистер Браун хранил их в своей комнате в железной коробке. Я увидела их, когда он платил мне за работу. Там было несколько тысяч. И я рассказала об этом моему мужу... Каллигану. Лучше бы я проглотила свой язык. — Она медленно подняла голову. — Вот и все.

— А Браун говорил вам, откуда у него деньги?

— Нет. Один раз он пошутил, что украл эти деньги. Но такого быть не могло. Он не мог этого сделать, не такой он был человек.

— А какой?

— Мистер Браун был джентльменом, во всяком случае, раньше, пока не женился на этой своей жене. Не знаю, что он в ней нашел, за исключением хорошенького личика. Она набитая дура, если хотите знать. А он был очень образованным. Он все знал и мог долго рассказывать об этом.

Она вздохнула. Наконец-то до нее дошло то, что произошло.

— Они отрезали ему голову? — Она спрашивала не меня, а свои переживания, нахлынувшие на нее из прошлого.

— До смерти или после, мы этого не знаем. Вы сказали, что больше не возвращались в этот дом?

— Не возвращалась. Мы уехали в Сан-Франциско, где жили раньше.

— А не знаете, куда делась остальная семья — жена и сын?

Она покачала головой.

— Я старалась о них не думать. А что с ними произошло?