Дело Гэлтона

В номере 407 отеля «Джефферсон» Уиллистон не отрывал взгляда от циферблата часов и ждал телефонного звонка. Звонок раздался в девять десять, и звонивший поблагодарил «мистера Уоррена» за отсылку «данных» точно в срок. Если кто-то и подслушивал их разговор, то могло показаться, что это звонит сотрудник Южной корпорации по изучению общественного мнения. На самом же деле голос в трубке принадлежал П. Т. Карстерсу, который докладывал о своем возвращении и готовности взять, как и было договорено, машину через девяносто минут.

В девять двадцать пять Карстерс вошел в вестибюль «Парадайз-хауса» и объявил, что вернулся из Дайтоны. Он взял у портье ключи от номера и отправился в бар пропустить стаканчик перно. Когда бармен по имени Гарри поздравил его с возвращением, охотник-миллионер, поблагодарив его, рассказал, что повидался со своим приятелем-гонщиком в Дайтоне и обсудил планы его участия в предстоящих гонках «Гран при», после чего заявил, что смертельно устал и мечтает залечь в постель.

— В одиночестве, — добавил он скорбно.

— Ну, не можете же вы поиметь их всех, мистер Карстерс, — посочувствовал ему Гарри Бут.

— Конечно, могу, молодой человек, — возразил второй наиболее выгодный жених Соединенных Штатов с притворным гневом, — да только у меня сейчас сил нет играть в эти игры. Доброй ночи, сэр.

В девять тридцать при Паркер Теренс Карстерс вошел в апартаменты «Брекенридж», а в десять тридцать девять бесшумно покинул номер, выскользнув через служебный выход. Четыре минуты спустя в номере 218 — небольшом однокомнатном номере в дальнем конце коридора на втором этаже — зазвонил телефон. Там личный шофер Пикелиса лежал в трусах на кровати и смотрел телевизор.

— Мистер Пикелис просит немедленно подать машину к «Фан парлор», — сказал кто-то.

— Сию минуту, — повиновался шофер и, не задавая лишних вопросов, положил трубку. Мистер Пикелис не поощрял любопытства, но ценил верность и преданность, так что шофер быстро оделся и поспешил в подземный гараж, где стоял сверкающий «кадиллак». Огромный лимузин выехал из гаража приблизительно через шестьдесят пять минут после того, как мистер Артур Уоррен въехал в ворота придорожного кинотеатра «Старлайт» на шоссе номер 121.

— Я еще успею к началу сеанса? — спросил водитель голубого «дарта».

Толстушка кассирша кивнула и, не переставая жевать резинку, улыбнулась.

— Наш последний сеанс начнется через две минуты. Первый фильм называется «Изнасилованные зомби», а затем гвоздь программы: «Буллит» со Стивом Мак Куином в главной роли, — равнодушно продекламировала она.

— Я слышал, что «Буллит» очень даже ничего! — бросил лазутчик, дожидаясь сдачи со своей пятидолларовой купюры.

— Высший класс, говорят… Три, четыре, пять. Спасибо.

Он въехал на территорию кинотеатра и поставил машину в заднем секторе. На огромной стоянке перед киноэкраном скопилось восемьдесят, если не сто автомобилей, отметил он про себя с удовлетворением. В основном зрителями были подростки, что тоже его устраивало. Они будут весь вечер, не глазея по сторонам, пыхтеть над своими проблемами, и его присутствие в «Старлайт», возможно, запомнит жующая жвачку кассирша. В десять ноль-ноль прожекторы погасили и начались «Изнасилованные зомби» сразу же после трех слайдов, рекламирующих местные придорожные мотели и магазины. Он в оторопении смотрел на экран: этот фильм был если не худшей кинолентой всех времен и народов, то, во всяком случае, главным претендентом на это звание. Только благодаря тому, что Уиллистон в 1943 году прошел полный курс искусства выживания на тренировочной базе УСО, а недавно стал свидетелем студенческих бесчинств в Колумбийском университете, он сумел безропотно досмотреть до конца «Изнасилованных зомби». Даже два эпизода с демонстрацией грудей двух полуголых туземок не спасли положения. Когда он догадался выключить звук, ему стало лучше, хотя и не намного.

В одиннадцать ноль пять безумный изобретатель был разрублен на куски собственными зомби, фильм кончился, а те из подростков, которые уже успели натянуть штаны, вышли из машин купить кока-колы, пиццу и техасские хот-доги. В одиннадцать двадцать пять прожекторы опять погасли, и на гигантском белом полотнище вспыхнули первые кадры «Буллита». В одиннадцать тридцать одну профессор Эндрю Уиллистон опасливо огляделся по сторонам и заключил, что никто в ближайших к нему автомобилях им не интересуется. Он припал к полу у заднего сиденья, нащупал там манекен, который они накануне стащили из универмага, и осторожно водрузил его на переднее сидение. После чего он тихонько приоткрыл хорошо смазанную маслом заднюю левую дверцу, выскользнул наружу и переместил манекен за руль. Стараясь не шуметь, он закрыл дверцу и снова осмотрелся по сторонам. Никто его не заметил. Низко пригибаясь к земле, Уиллистон шмыгнул в тень и проскочил между деревьями к задам автостоянки. Через две минуты он уже сидел рядом с Арболино в кабине фургона.