Дело Господа Бога

Впереди оставались только контрольные тесты и традиционные, ежемесячные занятия по пси-устойчивости. Катилина ждал. И все же противоестественное состояние, в котором пребывал старый кавалерист, расхаживая по новому миру в теле длинноногой красавицы, не могло продолжаться вечно. И вскоре, то жестокое и злое разрешение ситуации, которого Катилина так опасался, обрушилось на него с роковой неизбежностью.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ ЭКЗАМЕН ДЛЯ РЕЗИНОВЫХ КУКОЛ

Поза 11 Пси-устойчивость как учебная дисциплина

Кластер Седан. ИЦ AT № 166. Высшая Шкала наложниц. Зона за стадион-садом. Спустя один месяц после начала обучения

Как и прочие проги, Катилина вскоре привык к незыблемому распорядку дня, обозначенному перед Дрожащими агнатками в самый первый день их прерывания в Высшей школе. Все тридцать прошедших суток в смысле распределения времени были похожи одни на другие и отличались не более чем две капли росы, застывшие на зеленой травинке. Или, лучше сказать — как две капли яда на губах отравленного мертвеца.

Однако тридцатый день их пребывания в Школе должен был отличаться от прочих.

В полдень этого памятного дня, как и всегда после завтрака, секс-агнаткам полагался «выгул» перед практическими занятиями. Однако евнухи-охранники, оцепив девушек в столовой, большим коровьим стадом погнали их не в стадион-сад, который представлял собой как бы центр «суперснежинки», а по большому коридору — куда-то в другом направлении.

Легат удивился. Неизвестный ему очень широкий коридор вывел учениц в кольцеобразный зал, залитый приглушенным светом. Зал был именно «кольцеобразным» — коридор, по которому они шли, свернулся в круг и замкнулся сам на себя. В центре зала, как бы образуя внутреннюю стену «кольца», размещалось относительно небольшое помещение, закрытое тонированным стеклом. По сравнению с этой «остекленной» зоной, Актовый зал и даже рабская столовая выглядели огромными — комнатка была крайне не велика.

Катилина вспомнил, что по расписанию значилось: «13–00 — занятия по психологической устойчивости». Те самые, о которых упоминал шеф Артели ровно тридцать дней назад. Впечатлений за прошедшее время было получено много, и Катилина, Роксана, а также другие проги из виртуальных миров, с которыми девушки успели перезнакомиться за минувший месяц, не придавали слишком большого значения этому странному названию.

Катилина, например, полагал, что речь пойдет о каком-то подобии экзаменов, завершающих программу, которую они «изучили» за этот месяц.

Душу теребили вопросы…

Мерелин упорно отказывалась пояснять, что собой представляет в понимании преподавателей «психологическая устойчивость». А синеволосая Лилит язвила и издевалась. Эффи просто молчала и время от времени отпускала в пространство короткие, злобные ругательства, характеризуя предстоящие занятия как нечто весьма неприятное. Катилина и Роксана сначала переглядывались и недоумевали, но как-то раз отсели в сторонку, чтобы обсудить это между собой.

— Думаю, это будет что-то вроде пыток. Возможно — махейр, — шепотом высказала идею Роксана. Помнишь, в самом начале нас им обрабатывали? Не знаю, но, по-моему, большей «психологической устойчивости», чем выдержать две минуты шокера в природе быть не может.

— Это в природе, — возразил Катилина, — а у нас тут торжество науки и дисциплины. Я скромно полагаю, что господин евнух Деморти извратится как — нибудь так, что шокер покажется нам детской забавой.

Возможно, — вздохнула Роксана. — У тебя есть догадки?

Катилина только пожал плечами.

— Не знаю, — задумчиво ответил он, — догадки есть, но лучше бы им не воплощаться в реальность.

В принципе, сейчас Каталина не боялся шокера. В каком-то смысле он даже ждал этого наказания. Весь долгий месяц он изображал из себя покорную умницу, стараясь избегать злобы охранников и учителей. Однако срок хорошего поведения затянулся, ему уже давно требовалось переговорить с мистером Руксом. А кроме шокера Катилина не видел способа увидеться со своим тайным благодетелем. С одной стороны, ему не хотелось испытывать боль от удара электродубинкой, с другой стороны — свидание с Руксом уже являлось жизненной необходимостью. По большому счету он и так с этим затянул.

Как бы там ни было, по прибытии в «кольцевой зал» девушек разбили на классы, классы развели по периметру остекленной зоны. Оказалось, что остекленная зона разбита на секции, по числу пригнанных на занятия классов. В секцию каждого класса вела собственная дверь из тонированного стекла.

Несмотря на то, что внешняя стена Кольцевого зала была ослепительно белой, как и большинство помещений Высшей школы, а пол чисто вымыт, зал показался Катилине неописуемо зловещим и мрачным. Вскоре он понял почему. Вдоль этой не стеклянной стены кольцевого зала, прикованные к вмонтированным в стену металлическим нашлепкам, висели цепи.