Дело: «Ястребы и голуби холодной войны»

Зато с нашими экономистами, а в это время среди них уже выросла группа знающих, умных и безупречно честных специалистов, таких как Шаталин, Петраков, Абалкин, Заславская, Явлинский, Богомолов, Львов, Шмелев и другие, не посчитали нужным посоветоваться, как и с общественностью. Вообще готовилась реформа – и планы ее осуществления – в глубокой тайне. Что касается упомянутых специалистов, в основном работавших в Академии наук СССР, то их гайдаровская группа постаралась загодя опорочить, изображая оторванными от жизни догматиками и недоумками.

Пустили в ход еще одну версию – будто «шоковой терапии» Гайдара и его команды нет приемлемых альтернатив. Это чистая выдумка, они были уже тогда, начиная от программы «500 дней» Явлинского.

Экономические итоги «реформы» оказались плачевными – объем производства снизился больше чем наполовину, инфляция измерялась тысячами процентов, сельское хозяйство по существу приказало долго жить.

Вот как оценивает эти последствия в одном из интервью академик Львов: «…Ситуация, которую мы с вами переживаем сегодня, является закономерным итогом тех реформ, которые на протяжении последних семи лет проводились в России. Курс был сформулирован в конце 1991 года, потом так называемая либерализация цен, и мы стали свидетелями огромной ошибки, допущенной правительством. Господином Гайдаром было запрограммировано повышение цен приблизительно в три раза, а на самом деле они подскочили в сотни и тысячи раз. Разве можно проводить эксперимент, не имея достаточно обоснованных цифр и расчетов? И сегодня мы переживаем не экономический кризис, а социально-политический обвал, и совсем недостаточно сказать, мол, была недостаточно обоснованная политика – все нужно называть своими именами, иначе мы никогда не сможем выйти из подобных состояний. Общество потерпело крах, и потребуется немало времени, чтобы как-то преодолеть последствия этой страшной катастрофы…»

* * *

Невиданных размеров достигла поляризация общества – разница между наиболее богатыми, составляющими десять процентов населения, и наиболее бедными выросла до десяти, а по некоторым подсчетам – до двадцати с лишним раз. В условиях, когда большая часть населения была отброшена за черту бедности, Москва оказалась первой среди столиц по числу шестисотых «мерседесов» и казино. Непрерывно росли отток капиталов на Запад, объемы недвижимости и накоплений на счетах «новых русских» за рубежом. Все это усиливало социальную напряженность. Ощущая это, авторы реформы выдвинули требование – призвать на помощь диктатора – особенно популярным среди них был в то время Пиночет.

Одновременно невиданных масштабов достигла коррупция. Большая часть богатств, доставшихся стране от природы и созданных напряженным трудом нескольких поколений россиян, была бессовестно расхищена коррумпированными чиновниками, бесчестными коммерсантами и криминальными элементами.

Воровство и коррупция стали в глазах широкой общественности одной из острейших, если не самой острой, проблем страны, тем более что господствовала почти полная безнаказанность, убеждавшая, что эти социальные пороки уходят очень высоко, если не на самый верх общества. Как бы подтверждая это мнение, Ельцин трижды накладывал вето на подготовленный Думой закон о борьбе с коррупцией. Но это улика косвенная.

Никто, правда, не мог с фактами в руках обвинить в подобной практике самого Ельцина. Но количество косвенных улик непрерывно множилось. Начиная с того, что на верхушке власти сформировалось нечто вроде царского двора, получившее почти официальное наименование «семьи». В нее входили не только «сам» с супругой и дочками (одна из них была даже им официально назначена его советником), но и руководитель президентской администрации и наиболее доверенные ее члены, а также самые близкие из олигархов: Борис Березовский, а затем и Роман Абрамович. Они активно участвовали в политике и своей деятельностью давали основания подозревать в коррупции самого президента.

Все шире распространялись слухи о приобретении в собственность олигархами недвижимости для Ельцина (виллы на Лазурном берегу Средиземного моря, а также строившейся, как говорили, для него и дочки в знаменитом зимнем курорте Гармиш-Партенкирхене то ли большой виллы, то ли маленького дворца).

Уверенность в том, что и он пользовался своим положением в корыстных целях, выросла, когда начался процесс отбора преемника, ибо быстро выяснилось, что главный критерий – это не способность руководить страной, а надежность в плане преданности «семье», и прежде всего готовности отстаивать ее пожизненный иммунитет от любых расследований и обвинений в преступлениях. Если такой приоритет дает возможность скрывать происходившее, значит, есть что скрывать.

Можно думать, что такое условие было поставлено В.В. Путину. Он выполнил это пожелание и никаких расследований деятельности Ельцина и его «семьи» не предпринималось. Он воздержался (нарушив тем самым старую российскую традицию) и от критики своего предшественника и его политики, которая привела дела в стране в невероятно плохое состояние.