Дело: «Ястребы и голуби холодной войны»

Сейчас «Яблоко» переживает очень трудные времена. Но именно в такие периоды партия проходит суровый экзамен на стойкость и политическую зрелость, доказывает свое право на существование и свою востребованность обществом. В России, особенно в бурный переходный период ее развития, все меняется очень быстро и непредсказуемо. Те, кто сейчас на высокой орбите, могут невероятно быстро упасть с политического небосклона – и наоборот.

Я уверен, что Явлинский – человек честный, умный и уже весьма опытный – был бы достойным членом руководства страны и привел бы туда немало способных людей. Как болельщик этой партии я продолжаю верить, что наступит и ее время, тем более что ее нынешние лидеры в Центре и на местах весьма молоды по политическому календарю.

Думаю, что и руководству страны станет ясно, что оно нуждается в оппозиции – лояльной, конструктивной и умной.

Владимир Петрович Лукин. Политик с чистыми руками

Я познакомился с Лукиным давно, когда он поступил в аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений, где я тогда работал. Потом я уехал в загранкомандировку в Прагу и на время потерял его из вида. Но знал, что после аспирантуры он работал научным сотрудником и журналистом. Уже после моего отъезда из Праги туда приехал Лукин и работал в том же журнале – «Проблемы мира и социализма». Здесь-то его и застала «пражская весна» 1968 года. Лукин дружил с Дубчеком и симпатизировал ему. Будучи честным, принципиальным и очень смелым человеком, он не скрывал своего негативного отношения к военному подавлению чешской «перестройки и гласности», хотя либеральные перемены в ЧССР тогда так не называли.

По тем временам это был действительно мужественный поступок. Наряду с несколькими диссидентами, которые не побоялись выйти в знак протеста на Красную площадь, в СССР набралось совсем не много людей, которые открыто осудили действия стран Варшавского договора в августе 1968 года, хотя втайне и на кухнях их ругали многие.

Кто мог тогда представить себе, что ровно через 23 года тысячи советских граждан выйдут на улицы, чтобы смести коммунистический тоталитаризм и десятки тысяч встанут на защиту Белого дома от кремлевских путчистов?!

Но тогда, в глухой и мрачный период политической реакции, нелояльных разговоров Лукина было достаточно, чтобы его срочно отозвали из Праги в Москву. Его уволили с работы, он был на грани исключения из партии.

* * *

Вскоре после возвращения в Москву Лукин пришел в мой недавно образованный Институт США. Не скрою, в той ситуации принятие Лукина на работу вызывало у меня опасения. Но отзывы уважаемых мной людей о Лукине были самые положительные, и я решил, несмотря на «волчий билет», пригласить его работать в свой институт. Правда, я сообщил об этом Андропову, чтобы недоброжелатели не донесли ему все в извращенном свете и не настроили его против меня и Лукина. Я был приятно удивлен, когда Юрий Владимирович сказал: «Твой институт, ты сам и решай».

Авторитет Лукина как в институте, так и за его пределами быстро рос. Я этому был рад, но понимал, что Лукин в институте долго не задержится: его масштаб и способности были гораздо крупнее; они должны были рано или поздно повлечь его выдвижение на политическую работу. Что вскоре и произошло.

Как я и ожидал, Лукина пригласили в МИД на довольно высокую должность. Потом, когда наступили большие перемены при Горбачеве, а после – при Ельцине, он стал одним из самых видных и влиятельных демократических политиков СССР и России, занимал высокие посты в парламенте, а затем его на несколько лет назначили послом в США. После возвращения из Вашингтона в 1993 году он вместе с Явлинским создал партию «Яблоко» (собственно, первые буквы этого названия составлены из фамилий ее основателей – Явлинского, Болдырева и Лукина).

Нельзя не упомянуть роль Лукина в заключении мира в Хасавюрте в 1996 году, который положил конец первой чеченской бойне. Лукин был направлен в Хасавюрт вместе с генералом Лебедем вести переговоры с Масхадовым. По мирному соглашению определение статуса Чечни откладывалось до 2001 года, предусматривалась демилитаризация вооруженной оппозиции.

Сейчас это соглашение принято поливать грязью, называть чуть ли не «предательством», но я категорически не согласен с такой оценкой. Мир был единственно верным решением на тот момент, ошибкой было другое: после Хасавюрта в Кремле как будто забыли о Чечне. Москва не могла и не пыталась ни контролировать ситуацию внутри Чечни, ни изолировать мятежную республику «санитарным кордоном» по ее административным границам, чтобы пресечь вылазки боевиков в соседние районы, свободный проход туда и обратно бандформирований, оружия, наркотиков, контрабанды и прочего.