Дело изъеденной молью норки

– Боже праведный! – воскликнул Фулда. – Вы хотите сказать, что вы ворвались сюда ни свет ни заря, подняли меня с постели, чтобы задавать такие идиотские вопросы?

– Да.

Фулда рассердился.

– Это безобразие! – закричал он. – Мне не о чем с вами разговаривать, господа. Если хотите задать мне какие-то рабочие вопросы, приходите в контору после девяти. А так я не позволю себя допрашивать. Поскольку, господа, вы страшно торопитесь, я не намерен вас дольше задерживать.

– Вы занимаете такую позицию? – уточнил Мейсон.

– Да.

– И не желаете ее изменять?

– Нет.

– Я думаю, мистер Фулда, что вы пытаетесь кого-то выгородить или занимаетесь укрывательством. У меня есть веские основания предполагать, что именно вы провернули ту работу. Если да, то очень важно, чтобы мы выяснили…

– Я много слышал о вас, мистер Мейсон, – перебил Фулда, – и знаю вашу репутацию. Но я не позволю никому давить на меня в моем собственном доме. Это мой окончательный ответ. Не желаете ли прийти ко мне в контору в девять утра, господа?

– Нет.

– Прекрасно, это ваше право.

– Мы собираемся поговорить с вами прямо здесь.

– Мы уже все обсудили.

– Мы сказали только половину того, что собирались, – заявил Мейсон.

– Мне кажется, что я очень четко выразился. Мне больше нечего добавить.

– В таком случае я вас кое о чем проинформирую.

– Этого не требуется, мистер Мейсон.

– Знаю. Вы один из тех умников, которые сами во всем разбираются.

– Мистер Мейсон, мне не нравится ваш подход.

– Пусть не нравится. Если вы на самом деле умны, то вы хотя бы послушаете, чтобы выяснить, в чем дело.

– Я и так знаю.

– Черта с два. В гостинице «Кеймонт» совершено убийство.

Фулда пожал плечами.

– По-моему, такое случается и в самых лучших гостиницах, – заметил он.

– А «Кеймонт» далеко не самая лучшая, – напомнил ему Мейсон.

Фулда молчал.

– За дело взялся отдел по расследованию убийств, – продолжал адвокат. – Они выяснили, что к семьсот двадцать первому номеру подключена звукозаписывающая аппаратура. Провода ведут в другой номер. Использовалось дорогое оборудование для записи разговоров, которое автоматически включается и выключается…

– И только на этом основании вы заявились ко мне?

– И лейтенант Трэгг из отдела по расследованию убийств, – продолжил Мейсон, словно его и не перебивали, – горит желанием выяснить, кто устанавливал это оборудование.

– Естественно.

– Лейтенант Трэгг не открывал мне своих планов, но я догадываюсь, что он прямо сейчас занимается поисками ответа на этот вопрос, и, как я считаю, найти его не составит ему особого труда. Я предполагаю, что это ультрасовременная, самая последняя, очень дорогая и очень хорошая аппаратура. Покупатель, скорее всего, расплачивался не наличными. На технике определенно имеются номера производителя. Лейтенант Трэгг их, несомненно, найдет и позвонит на завод. Там ему подскажут, к какому дилеру обратиться. Дилер сообщит фамилии покупателей на местах или, если они поставляют эту аппаратуру по контракту какому-то крупному покупателю в нашем городе…

– О господи! – воскликнул Фулда и резко сел прямо.

Мейсон повернулся к миссис Фулда.

– Мне кажется, что вашему мужу следует выпить кофе, который вы собирались сварить.

Она какое-то время оставалась в дверном проеме, потом прошла в кухню. Дверь за ней захлопнулась, однако через минуту миссис Фулда снова открыла ее и так и оставила.

– Я не подумал о номерах производителя, – признался Фулда.

– А следовало бы. Причем в первую очередь.

– Я считал… Ну, я никак не предполагал, что меня разыщут таким образом и так быстро.

– Так что вы нам скажете?

– Мне требуется время, чтобы подумать.

– Вы вернулись домой, разделись и решили, что вас никто не найдет. Однако сейчас ваша жена напугана до смерти, да и вы сами побледнели. Чего вы боитесь?

– Я… я не знаю.

– Хорошо. Давайте выяснять. Рассказывайте вашу версию, причем немедленно. Есть шанс, что нам удастся вам помочь.

– Я… я не представляю, что делать.

– Не тяните резину.

– Я специализируюсь на звукозаписывающей аппаратуре…

– Мы в курсе.

– Записываю разговоры – в случаях шантажа и все в таком роде, а также заявления и показания под присягой, слушания дел в судах. То есть как разговоры, в которых участвуют преступники, так и разговоры, в которых не идет речь ни о какой уголовно наказуемой деятельности.

– Переходите к гостинице «Кеймонт», – велел Мейсон.

– Не так давно меня нанимал Моррис Албург. Это было… ну, в общем, конфиденциальное задание.

– Оно таким не останется.

– Но пока остается.

– Когда вопросы начнет задавать окружной прокурор…

– Ну, тогда другое дело.

– Да, тогда я прочитаю о вас в газетах.

– Хорошо, – вздохнул Фулда, – я вам кое-что открою. Речь шла о шантаже, я прекрасно выполнил задание. Но оно остается конфиденциальным, пока вы не прочитаете о нем в газетах.

– Давно?

– Чуть больше года назад.

– А потом?

– Вчера во второй половине дня ко мне пришел Моррис Албург. Он хотел, чтобы я установил аппаратуру в гостинице «Кеймонт» и… естественно, все было строго конфиденциально и…

– Вас совсем не это волнует, – перебил Мейсон. – Расскажите, почему вы так забеспокоились?