Дело Хальворсена

Вот, они ждут теперь чуда: дед оставит им много денег, и они смогут остаток жизни провести в роскоши, не работая. Отец забудет протоколы проверок IBM, разные тесты материнских плат, и будет заниматься любовью со своей Мари Лу, а Сильвия вложит деньги в бизнес своего бизнесмена-муженька. Будут все они жить счастливо и сойдут в могилу в один день.

Он прогнал всякие глупые мысли, оказавшись перед дверью с надписью “нотариальная контора Зелински и партнеры”. Плохо ли, хорошо ли, но и это надо пережить как стихийное бедствие.

Выхода нет.

Они прошли мимо суровой секретарши в узкий кабинет лысого господина с поросячьими глазками. Зелински сразу не понравился Мартину. Как дед мог доверить завещание такому нотариусу?! Одна только восточно-европейская фамилия чего стоила! Нет, он, Мартин, никогда…

— Господа, начал Зелински, — позвольте мне выразить вам искреннее соболезнование по поводу ухода из жизни Оскара Хальворсена, достойного гражданина нашего города, в буквальном смысле государственного человека, вашего отца, свёкра и деда. Сегодня я должен ознакомить присутствующих с его завещанием, которое было составлено в этой конторе десяти лет и пять месяцев назад и не подвергалось каким либо изменениям.

Он и дальше произнес много ненужных слов, а потом открыл сейф и достал папку с надписью “Хальворсены”

— Итак, — продолжил Зелински, держа в маленькой ручке лист с гербовой печатью, — настоящим подтверждаю, что я, Оскар Хальворсен в полном уме и здравии составил данное завещание… далее следовала обычная преамбула, такого-то числа, такого-то месяца и года.

Гедеону Хальворсену, моему единственному сыну, завещаю строение номер N по Хольте-гата, все движимое имущество усадьбы, за исключением картин моей кисти, а также один миллион восемьсот тысяч крон и все принадлежащие мне акции компании”Aker”.

Сильвии Хальворсен, бывшей жене моего сына, матери моего внука причитается один миллион крон и написанная мною картина “В беседке”.

Моему внуку, Мартину Хальворсену завещаю два миллиона двести тысяч крон, квартиру в Бергене на Конг Оскар гатен, яхту Камменга 61 “Ребекка” в бухте Марина Берген и комплект ключей к ней в конверте (вручить лично), картины, хранящиеся в доме на Хольте гата в городе Осло. Это дополнение к завещанию было датировано мартом этого года. Нотариус произнес еще какие-то дежурные слова про установленные сроки перевода средств на соответствующие счета, вручил Мартину конверт с ключами и объявил собрание по поводу оглашения завещания закрытым.

Якобсен сидел рядом с Гедеоном и внимательно все слушал и чего-то записывал в блокнот. Лица родственников никаких чувств за все время встречи не проявили, будто речь шла не о миллионах, а о гараже с потрепанным “амазоном”. Адриан не заметил ни малейшего признака восторга или разочарования у кого бы то ни было. Сильвия встала раньше всех со своего кресла и направилась к выходу. За ней покинули помещение отец и сын Хальворсены, не задав нотариусу никаких вопросов. Зелински вытер пот со лба носовым платком, в комнате будто не хватало кислорода. Он протянул руку следователю для прощания, но тот не ответил рукопожатием и повернулся к нотариусу спиной. Сама физиономия этого Зелински не нравилась ему, не внушала доверия. Он получил копии необходимых документов у секретарши и вышел в коридор к лифту.

Компания стояла у дверей.

— А зачем ключи в конверте? Они же у тебя в Бергене всегда хранились в шкафу с удочками. Это что, еще один комплект?

Мартин потянулся за конвертом, но Якобсен вмешался:

— Ну, зачем же открывать здесь, на лестнице. Пакет запечатан, я настаиваю на просмотре содержимого в домашней обстановке или в участке полиции, как вам угодно. Можно выронить что-то, потерять.

— Вот еще, начальство выискалось, — фыркнула Сильвия. Ты же полицейский следователь, вот и расследуй, а в наши семейные дела лезть необязательно!

— Да, — вставил отец Мартина, — на каком это основании? Мы сегодня хотели побыть в семейном кругу.

— На основании дела о тяжком преступлении, совершенном в доме на Хольте гата. Если кому-то это неясно, вступление в силу завещания может быть приостановлено по решению суда.

Расследование проводится под пристальным вниманием премьера и генеральной прокуратуры, так что уж позвольте мне ознакомиться со всем наследуемым движимым имуществом, я готов предъявить ордер на это.

У Якобсена не было никакого ордера, но фраза, произнесенная им возымела действие. Для пущей важности он демонстративно изъял у Мартина запечатанный конверт из плотной бумаги и отправил его в свой кожаный портфель.

— Расписочка, как положено, будет предоставлена по каждому изъятию. В данном случае, речь идет о копии ключей, только и всего.

Сильвия посмотрела на Якобсена как мамба на кролика, но возразить не посмела. Куда девалась ее вчерашняя любезность?

Из офиса Зелински вышла секретарша, цокая тонкими каблучками по мраморной плитке.

— Подождите меня, мне нужно спуститься на второй этаж.

— Я сегодня уезжаю, дорогой, — бросила Сильвия отцу, который отвлекся на стройную фигурку молодой секретарши в облегающем коротком платье.