Дело Хальворсена

— Через целых три недели. А чтобы рассказать все это, мне будет достаточно прочитать всю эту писанину разок-другой. Цифры я хорошо запоминаю. Времени у нас предостаточно. К тому же на “отлично” я не претендую, думаю обойтись малой кровью.

Они устроились за машинкой и, не торопясь, набрали еще пару страниц.

Девушка спохватилась, посмотрев на свои золотые часики-браслет.

— Сколько времени? Ах, уже девятый час. Мне пора, допишешь потом этот раздел сам.

— Я отвезу тебя.

Они оделись и вышли на улицу. Солнце давно уже было поглощено Северным морем, и на город, одетый в свет бесчисленных фонарей и реклам опустилась темнота. Мартин вывел машину из гаража на подъездную дорожку, Анна забралась на пассажирское место, и они выехали за ворота дома на Конгс Оскар. Двигаясь в направлении порта они сделали приличный крюк, прежде чем выехали на Театр гате. В Энгене, он остановил машину у дома Анны. На улице он осмотрелся, открыл дверь со стороны пассажирского сиденья и помог девушке выйти из автомобиля. Было поздно, он проводил её до двери и поцеловал на прощание.

— До завтра, Марти, — Анна направилась к двери, но потом обернулась, — будь повнимательней.

Он поехал домой по Хокон гате и поворачивая на Христис глянул в зеркало заднего вида. Ему показалось, что черный датсун следует за ним на с такой же скоростью, придерживаясь дистанции. Он остановил форд у парка развлечений и вышел. Не оглядываясь, вошел в один из павильонов, в котором торговали пирожными, колбасками, оливками и прочими закусками.

Купил кусок пирога с кремом и вернулся к автомобилю, поглядывая на возможного преследователя. Человек в датсуне откинул голову на сиденье, безучастно поглядывая на огни парка. Мартин сел за руль и на малой скорости поехал мимо сквера и памятника Григу по Христис.

Увидев, что датсун не тронулся с места, он выжал сцепление и скоро добрался до своей улицы.

Остановив машину у своего дома, он погасил фары и задние огни, и некоторое время сидел, наблюдая в зеркало движение на Конг Оскарс. Его сердце тревожно забилось, когда он увидел датсун. На маленькой скорости, как черная акула, он проследовал мимо него, и свернул в сторону булочной на Нюгатен. Он не смог разглядеть номер машины и, несмотря на неприятное чувство, решил дойти до булочной пешком и рассмотреть своего преследователя вблизи. Как он и ожидал, датсун с номером 552 стоял за углом, а человек в нем был занят поглощением пончиков из коробки и не смотрел по сторонам. Этот факт несколько успокоил Мартина, он зашел в булочную, которая уже закрывалась. Он купил пару круассанов с шоколадом и, не оглядываясь, бодро зашагал в сторону дома. Поднявшись в квартиру, молодой человек не стал включать свет. Он подошел к кухонному окну, выходящему на улицу и убедился, что отсюда отлично просматривается притаившийся на Нюгатен черный датсун. Мартин вскипятил чайник, бросил в кружку пакетик чая “пиквик” с ягодами, и залил его кипятком. Затем он запер дверь на замок и накинул для успокоения цепочку. Теперь можно было выпить чаю.

Раздел 22 1940. Канестрём

Прошло несколько недель. Нога перестала болеть, но передвигаться можно было только опираясь на костыль. Руди скучал по работе, но вернуться в Лиллехаммер был не готов. Почти вся страна была оккупирована, по дорогам разъезжали патрульные автомобили, грузовики с немецкими солдатами. К ним в деревню несколько раз заезжали офицеры в черной форме. С серьезным видом они осматривали участки, подготовленные для посадки картофеля, пересчитывали домашнюю скотину, записывали что-то в амбарные книги и уезжали. Здесь Рудольфу было спокойно, никто не интересовался его личностью, никто не спрашивал о выполненном задании.

Он понимал, что Хальворсен, вероятно, уже далеко, скорее всего морем ушел в Британию.

Возвращаться в Лиллехаммер сейчас, означало оказаться меж двух огней.

В один из дней, когда он сидел во внутреннем дворике и грелся на майском солнышке, к нему подошел Андор.

— Помогать будешь? Мы начинаем посадку картофеля. Андор был немногословен, на другой день он собрал домочадцев и наемных работников и двух словах объяснил им, что надо делать.

Руди вырос в деревне под Лиллехаммером, и ему не раз приходилось сажать картошку и ухаживать за ней. Но масштабы угодий Андора были огромны по сравнению с участком, на котором трудился когда-то его жилец. И пошли дни и недели, наполненные сельскохозяйственным трудом. Сначала он был на подхвате и работал наравне с Бьёрном, выполняя самую легкую работу. Через месяц Руди оставил костыль и был переведен в разряд основных работников. В отличие от наемных тружеников и тружениц он не получал никакой платы за свою работу, а пропитание с каждой неделей становилось скромней. Он не задавал хозяину вопросов на эту тему, так как и сам прекрасно понимал свое двусмысленное положение.

Он и мог бы вернуться в город, но пришлось бы жить по правилам оккупантов и в лучшем случае работать на них, а то и воевать на их стороне.