Дело Хальворсена

Но он ничего не понял. Как могло случиться, что деда не стало?

Мартин включил телевизор и выбрал первый новостной канал Осло. В конце блока новостей, в разделе происшествия было сообщение на фоне снимков парка, Хольте-гата и дома его деда:

“Сегодня в собственном доме скончался видный политический деятель Норвегии, участник сопротивления, доктор философских наук Оскар Хальворсен. Причиной смерти послужило нападение на его дом неизвестных лиц. Ведется следствие” В конце информационного сообщения на экране дали большой фотопортрет деда времен семидесятых годов. На нем дед широко улыбался. Это фото он хорошо знал, на заднем плане просматривались кусты парка и колонны королевского дворца.

Никакой информации о Магде, странно. Она же была в доме.

Далее последовал прогноз погоды, не предвещавший для Бергена ничего хорошего в ближайшие дни.

Мартин взял с собой водительские права, карточку “American express”, около восьмисот крон наличными, оделся и вышел на улицу. Стояло тихое утро, дождь и снег прекратились ночью.

Солнце изредка пробивалось сквозь тучи над Флойен.

Слезы наворачивались на глаза, он никак не мог осознать произошедшего. Дед убит. Оскара Хальворсена больше нет. Он теперь остался совершенно один. Надо было бы перезвонить Анне, но возвращаться домой не хотелось. Ничего, он позвонит ей из Осло. Молодой человек устремился к вокзалу по Конг-Оскарс, за старым госпиталем свернул в Штрёмгатен, и скоро был на месте. Мартину едва хватило времени купить билет и успеть заскочить в поезд. Двери за ним тут же закрылись. Он прошел в вагон, народу было немного, и Мартин выбрал себе место у окна по ходу поезда.

Ну вот, теперь часам к восьми вечера буду на месте, — подумал он и привычно посмотрел на руку, — вот черт, я забыл дома часы!

Поезд тронулся и покинул своды вокзала.

Что будет дальше? Он думал о том, что деда надо будет хоронить, Мартину никогда еще не приходилось заниматься похоронами. Когда умерла Ребекка, он был еще маленький, и отец не взял его с собой в Осло. Но есть же похоронные службы, в конце концов.

Прошел час, и еще один. Поезд с крейсерской скоростью приближался к Упсете, когда Мартин вспомнил свой последний завтрак с дедом, и то, что сегодня он даже кофе с утра не выпил. Тут же засосало под ложечкой. Около 12 часов по вагону проходил разносчик еды, и он купил у него большой бумажный стакан кофе и сэндвич. Кофе оказался отвратительным несмотря на свою безумную стоимость, а сэндвич, вероятно, всю ночь провел в холодильнике, так что жуя его, Мартин вздрагивал. Впрочем, все это было не так важно по сравнению с утренним известием.

В Упсете, где “сорок пятый” стоял недолго, в вагон вошел немолодой священник с черным кожаным портфелем. Он занял одно из пяти свободных мест рядом, и развернул “Афтенпост”.

Мартин сразу же увидел портрет деда на первой полосе и заголовок “Скончался в собственном доме”. Пастор сидел далеко от Мартина, и прочесть что-либо было невозможно. Он успел разглядеть только “при загадочных” и “гражданка Польши Желевска доставлена в тяжелом состоянии…” Священник свернул газету и положил на сиденье рядом, затем достал из портфеля пластиковую бутылочку с водой и коробку с бутербродами. Мартин отвел взгляд, потом откинулся в кресле и попытался заснуть. Мерное покачивание и постукивание привели его в состояние полудрёмы.