Дело хитроумной ловушки

— О Боже, нет! — сказал Конвэй.

— Тогда возьмите разрешение на ношение оружия, — сказала она. Распознать детектива не трудно. Но с Бэйкером будет тяжелее. В данный момент он ездит на побитой черной машине с погнутым номерным знаком. Не давайте никаких шансов этому человеку. Эти люди играют по своим правилам. Играть честно они не намерены. Вы надеетесь на честную борьбу за голоса акционеров и соответственно действуете. Но у этих людей своя игра. Никогда никому не говорите обо мне. Вы никогда не слышали имени Розалинд. Поняли? Но я хочу выложить карты на стол.

Джерри Конвэй нахмурился.

— Вы могли бы изложить суть своих сведений?

— Я могу сказать, — произнесла она, — сколькими голосами располагает Фаррелл, и, если вы дадите мне убедительные гарантии, что сможете защитить меня, могу назвать имена людей, которые отдали ему свои голоса. Однако, если хоть толика этой информации выплывет наружу, они тут же узнают, откуда она, и я буду в опасности.

— Насколько она серьезна? — спросил Джерри Конвэй. — Если речь идет об экономической безопасности, то вы…

— Не говорите глупостей! — саркастически прервала она. — Я видела одну женщину, над которой поработал Бэйкер-душегуб. Я… о-о!..

В телефонной трубке внезапно что-то щелкнуло, и повисла мертвая тишина. Требовалось обдумать создавшуюся ситуацию.

Днем Джерри Конвэй бесцельно кружил на машине, внимательно вглядываясь в зеркальце заднего обзора. Он не был уверен, что за ним следят, но тревога одолевала его. Он чувствовал опасность.

Конвэй понимал, что Розалинд упустить нельзя. Если она и в самом деле владеет информацией, то эта информация бесценна. Знай он имена тех, кто отказал ему в доверии, он мог бы обратить на них внимание компании.

Розалинд позвонила после половины третьего. Она была кратка. В голосе ее слышались мольба и отчаяние:

— Мне необходимо передать вам информацию, чтобы вы- могли действовать, иначе компания будет уничтожена.

— Что вы предлагаете конкретно?

— Передать вам информацию. Прежде всего, я хочу заставить Гиффорда Фаррелла и его команду головорезов отказаться от уничтожения компании. Я хочу защитить честных инвесторов, и я… я хочу отомстить.

— Кому?

— Напрягите ваше воображение, — сказала она.

— А теперь послушайте, — произнес Конвэй. — Я могу устроить вам встречу с моим представителем. Я могу послать кого-нибудь…

Глухо рассмеявшись, она перебила его:

— Все дела я буду вести лично с вами — первым человеком в компании. Мне не нужны больше ничьи гарантии. А если вы настолько осторожны, что боитесь встретиться со мной наедине, то можно предположить: все, что говорит про вас Гиффорд Фаррелл, — правда.

И Конвэй вдруг решился.

— Перезвоните мне в течение пятнадцати минут, — попросил он. — Сейчас у меня нет возможности все организовать. Вы можете позвонить мне через пятнадцать минут?

— Позвоню, — пообещала она. Конвэй позвал своего секретаря.

— Мисс Кэйн, девушка, которая только что звонила мне, перезвонит в течение пятнадцати минут. Она просит о встрече со мной, которая должна состояться в абсолютной тайне. Я хочу, чтобы вы слушали нашу беседу, застенографировали все, что она скажет, и, если возникнет необходимость, смогли бы дословно повторить этот разговор.

Ева Кэйн не имела обыкновения проявлять любопытство. Она подходила к делу со спокойной уверенностью профессионала.

— Вы хотите, чтобы я застенографировала только то, что скажет она, или всю беседу целиком?

— Всю беседу целиком. Затем расшифруйте стенограмму и, если понадобится, будьте готовы выступить свидетелем.

— Прекрасно, мистер Конвэй, — ответила Ева Кэйн и вышла из комнаты.

В течение пятнадцати минут телефон не звонил, и Конвэй начал нетерпеливо ходить из угла в угол. Внезапно раздался звонок. Рванувшись к столу, Конвэй схватил трубку:

— Да?

Ева Кэйн сказала спокойным голосом профессионала:

— На линии девушка, мисс Розалинд. Говорит, что вы ждете ее звонка.

— Вы готовы, мисс Кэйн? — спросил Конвэй.

— Да, мистер Конвэй.

— Дайте ее мне.

— Здравствуйте, мистер Конвэй, — раздался голос Розалинд.

— Розалинд?

— Да. Что вы мне скажете?

— Послушайте, — сказал Конвэй, — я хотел бы поговорить с вами, но мне необходимо принять некоторые меры предосторожности.

— Предосторожности против чего?

— Против возможных ловушек.

Она горько рассмеялась: