Дело хромой канарейки

— Сказал, что увидел в окне дома по правой стороне нечто такое, на чем его внимание целиком сконцентрировалось. Он совершенно забыл про дорогу и лишь в последнее мгновение почувствовал, что слева на него надвигается огромная махина. Он успел заметить, что это был громадный фургон, заворачивающий на Четырнадцатую улицу. Он пытался пустить в ход тормоза, но было уже слишком поздно. Фургон врезался в легковую, та свалилась в канаву, сам же Браун потерял сознание и дальнейшего не помнит.

Родней Кафф, поднявшись на ноги, заговорил изысканно-вежливым тоном.

— Если коронер разрешит, я протестую против такой формы расследования. Человек по имени Браун, или Паккард, умер, сам он не сможет дать показания, что именно он видел в окне. Попытка выяснить это на основании косвенных показаний и запротоколировать противоречит процедурным правилам.

— Почему? — возразил Скэнлон. — Мы стараемся определить, как погиб этот человек. Был ли он убит, покончил ли с собой или стал жертвой несчастного случая, потому что вел машину в состоянии психической неуравновешенности и это явилось причиной падения с обрыва.

— В таком случае должен ли я считать, что это единственная цель проводимого опроса?

— Повторяю: мы лишь стараемся выяснить, что явилось причиной смерти этого человека. Насколько я знаю, мистер Кафф, вашего клиента пока ни в чем не обвиняют в связи с этой смертью.

— Категорически протестую против вашего последнего замечания, — несколько истерически заявил Кафф, — тем самым вы намекаете, что еще до окончания дознания появятся данные, доказывающие, что мой клиент, мистер Дресколл, имеет отношение к этой смерти.

— Подобных намеков я не делал. Считаю своим долгом заметить, что вы превышаете свои полномочия и тем самым вредите своему подзащитному.

Кафф открыл было рот, но передумал и опустился на место.

— Есть еще вопросы к доктору? — спросил Скэнлон у Перри Мейсона.

— Это, пожалуй, все. — Перри Мейсон тоже сел.

— Имеются ли у представителей прокуратуры вопросы к доктору Болласу?

Овермейер покачал головой.

— Не сейчас, ваша честь. Мы хотели бы спросить полицейского патологоанатома и офицеров транспортной службы, обнаруживших труп… Одну минуточку. Все же у меня есть один вопрос к доктору. Этот человек ничего вам не говорил такого, на основании чего можно было бы предположить, что именно он видел в окне?

— Ничего, кроме того, что это было, по его словам, нечто удивительное или потрясающее. Точного выражения я не помню. Мне показалось, что мистер Паккард был просто ошеломлен виденным.

— У меня все.

Доктор Боллас начал спускаться с помоста, сооруженного специально для свидетелей. Неожиданно Мейсон сказал:

— Одну минуточку, доктор. Я бы попросил вас остаться на несколько минут. Будьте добры, садитесь на это кресло. Ваши услуги нам понадобятся.

Мейсон указал на крайнее кресло в первом ряду. Доктор нахмурился и взглянул на часы:

— У меня в больнице несколько тяжелобольных, так что я прошу вас освободить меня как можно скорее.

— Непременно, доктор, — сказал Скэнлон. — Посидите немножко.

Доктор Боллас сел. Рядом сидел Джексон Вейман. Он с любопытством воззрился на врача единственным глазом, поблескивающим сквозь бинты.

— Следующий свидетель, — объявил коронер, — Эдвард Вирд, один из офицеров транспортной полиции, который обнаружил тело на месте происшествия.

На Эдварда Вирда было приятно посмотреть: форма на нем сидела как влитая, выправке позавидовал бы любой новобранец.

— Вы были в числе тех офицеров, которые обнаружили труп покойного?

— Да, сэр. Я и мой партнер, Джек Мурр, патрулировали шоссе и проехали напрямик от приморского бульвара на Коньонс-роуд, и тут я случайно заметил, что некоторые ветки обломаны как раз под вершиной холма, по которой проложено шоссе. Мы остановили машину и проверили, в чем дело. С первого же взгляда было ясно, что совсем недавно сверху упал какой-то громоздкий и тяжелый предмет. Мы спустились вниз футов на шестьдесят — семьдесят и оттуда заметили обломки легковой машины, лежащей на самом дне каньона. Добраться до них было крайне сложно. Лишь через полчаса мы смогли подойти вплотную к автомобилю. Водитель лежал под машиной. Сама легковая в центре изогнулась наподобие подковы, придавив несчастного. Голова у него была расплющена, как яичная скорлупа. Он умер, наверное, несколько часов назад. Уже начался процесс разложения трупа, который пролежал несколько дней под жарким солнцем.

— Что вы сделали?

— Известили коронера, потом вызвали аварийную бригаду. Сначала подняли наверх труп, потом машину.

— Присутствовали ли вы при том, как представители прокуратуры проверяли рулевое колесо на предмет отпечатков пальцев?

— Присутствовал.

— Что они обнаружили?

— Никаких отпечатков не было.

— Присутствовали ли вы при обыске карманов пострадавшего?

— Да.

— Я покажу вам все вещи, найденные у покойного. Посмотрите, все ли на месте?

Офицер проверил самым тщательным образом, потом удовлетворенно кивнул:

— Да, именно эти вещи находились в карманах пострадавшего. Больше ничего не было.

— Вы в этом уверены?

— Да.

— Что вы можете сказать нам о машине, лежащей на дне каньона?