Дело Кристофера (СИ)

Не до них было. Картер медленно и осторожно прошел в комнату Джо. Открыл дверь. Вещи все на месте, значит, сборы не устраивала, но не определишь спала ли в кровати. К безусловным достоинствам Джоанны Конелл относилось именно то, что она всегда оставляла после себя порядок. Если бы не это, он бы ее в своем доме терпеть точно не стал…

Он всегда был вспыльчив и отходчив, но на этот раз гнал любые мысли о примирении. Нет. Он уже возвращал ее, и не раз, вот только она никогда не ценила. Как и все ее сверстники, была эгоистично уверена, что мир ей задолжал исполинский кусман… чего-то. И простору этого "чего-то" он не уставал поражаться. Оставьте меня в университете, всему, что знаете, научите, влюбитесь, женитесь, детей признайте, а я, так и быть, раздвину ноги. Будто ей, черт ее дери, было менее приятно, когда он каждой фрикцией выбивал из нее эту детскую дурость, заставляя откидывать все крамольно-меркантильные мыслишки.

И кто бы знал, что с виду пустышка может оказаться опасным соперником! Раздражающая заноза, настолько мелкая, что жаль брать иголку, чтобы выковырять.

Слабенький warning, необнуленная переменная в среде, в общем-то, самостоятельно стирающей из памяти лишний мусор… И — бамц — программа выдает неожиданный результат.

А эта х*уета заморская, перешагнув ведь и опереться о тебя не постесняется. Ни секунды беспокойства она не заслуживала — от подобных сорняков и не избавишься толком, — а он все равно стоит и проверяет на месте ли паспорт, не свалила ли она к своей розовой мамочке в Элитные Штаты первым же рейсом, да эконом-классом.

Завибрировал телефон в кармане. И пусть злился, на нее, на себя, надеялся, что она звонит, что с присущей театральностью сообщит, что уходит, а он ответит, что красную ковровую дорожку ей в помощь. Но нет, на дисплее имя Алекса. Да, бл*ть, неужто непонятно, что не настроен он на бурное дружеское общение сегодня?!

Решительно захлопнул дверь и зашагал по направлению к гостиной. Но вошел туда и замер, увидев россыпь окровавленных осколков на ковре. И бурые пятна были значительно больше, чем он мог предположить… Стоял как истукан и смотрел, не зная, что делать. Сердце билось как бешеное. Не напугал, ведь, искалечил.

— Картер, считаю до трех, и начинаю выламывать дверь!

Если бы не Алекс и не мысль, что Пани увидит кровь, он бы так и стоял, не состоянии понять, как и когда допустил такое. Картеру, естественно, было начхать на нежные чувства рыжей женушки друга, но учитывая историю их с Джоанной взаимоотношений, рисковать не стоило даже в малом. Бросился к двери, приоткрыл, и буквально втащил Алекса в щелку, за грудки.

— Иди отсюда нахрен, — вдруг сообщил и, шокируя друзей, оттолкнул Карину подальше, спеша захлопнуть дверь.

— Ты вообще с катушек слетел? — начал возмущаться Алекс и попытался впустить жену, но Шон ему не позволил.

— Пойдем.

Алексу не нужно было даже второго взгляда, чтобы понять, что случилось. Ни слова не сказал — бросился окна зашторивать, а потом обернулся и, яростно кинулся на Картера, схватил его за грудки и приложил об стену. Сопротивляться тот даже не подумал — поделом.

— Ты совсем спятил?! — шепотом спросил Елисеев, хотя интонации больше напоминали крик.

— Ты только-только вышел победителем из зала суда, хотя все знают, что ты виновен, и бросился убивать собственную подружку? — И снова ударил друга о стену. — Скотина, где она сейчас?! Она жива хоть?!

— Без понятия, — честно ответил Картер. — Но обязан выяснить.

Алекс, наконец, его отпустил и засунул руки в карманы, снова осмотрел сцену.

— Как это случилось? Что произошло?

Шону ужасно не хотелось отвечать на этот вопрос, но, наверное, стоило выслушать мнение человека, который знает ситуацию и не является заинтересованной стороной. Потому что поселившийся внутри клубок страха никак не желал распутываться. Он просто не мог поверить, что настолько потерял контроль, что натворил подобное.

— Сначала мы орали друг на друга, а потом она бросилась на меня с кулаками, и я ее толкнул.

— На столик? Ты толкнул ее на столик?

— Я его не видел. Пьян был, — огрызнулся Картер, точно пытаясь защититься от отвратительной правды.

— Ну, может, суд и проникнется, — раздраженно рявкнул Алекс, воздевая руки к небу. — Если не узнает, как ты обращался с Джоанной все эти годы!