Дело крючка с наживкой

– Я напугаю старого черта так, что он никогда не забудет меня. Хорошо бы, если бы там оказался его адвокат и начал спорить со мной… Пожелай мне удачи, милая. Она может мне понадобиться.

Пятнадцать минут спустя Перри Мейсон вошел в контору «Лофтус и Кейл».

Привлекательная молодая женщина взглянула на него.

– К мистеру Лофтусу, – сказал Мейсон.

– Ваше имя?

– Мейсон.

– О да, мистер Мейсон, мистер Лофтус ждет вас.

– Прекрасно.

– Вы подождете несколько минут?

– Нет.

– Одну минуту, – сказала она и с беспокойством повернулась к телефону.

– Мистер Мейсон здесь, мистер Лофтус, – сказала она в трубку. – Он говорит, что не хочет ждать.

Очевидно, ей что-то говорили, потому что она выслушала и снова повторила:

– Но он не будет ждать, мистер Лофтус.

После паузы она улыбнулась Мейсону.

– Можете идти, – сказала она. – Вторая дверь налево.

Мейсон прошел по коридору до личного кабинета Лофтуса и открыл дверь. Человек лет шестидесяти поднялся из-за массивного стола красного дерева.

– Садитесь, – властно сказал Лофтус, – мой адвокат сейчас придет.

– Если бы вы мне сказали это раньше, я бы приехал попозже, чтобы у вас было время договориться.

Лофтус мягко побарабанил пальцами по столу.

– Мне не нравятся юристы по уголовным делам, – сдержанно сказал Лофтус.

– Мне тоже, – сказал Мейсон, поудобнее усаживаясь в кресло.

– Но вы юрист по уголовным делам.

– Это зависит от того, что вы имеете в виду. Я юрист, а не преступник.

– Но вы защищаете преступников.

– А кого вы называете преступниками?

– Людей, которые совершают преступления.

– А кто решает, совершил человек преступление или нет?

– Жюри, я полагаю.

– Верно, – улыбнулся Мейсон. – Поэтому я стараюсь убедить жюри, что человек, которого я представляю, не преступник.

– Это неубедительно.

– Так считают судьи, – все еще улыбаясь, сказал Мейсон.

– Что может интересовать такого человека, как вы, в нашем бизнесе?

– Мне не нравятся ваши слова. Может быть, мне не нравится и ваш бизнес. Во всяком случае, я сказал вам, что именно меня интересует. Если вы дадите мне информацию, которую я просил по телефону, вы можете спасти свое имя и избежать неприятного разговора.

– Разговор будет неприятным для вас, – сказал Лофтус, – а не для меня. Я не желаю тратить деньги на консультацию с юристом, когда крючкотворы лезут в мои дела. Но раз я начал, то доведу дело до конца.

– Похвально, – сказал Мейсон, доставая портсигар. Он выбрал сигарету, размял ее и закурил.

– Вы не хотите сказать мне, что вам нужно?

– Нет, пока не придет ваш юрист.

– Но вы сказали, что не будете ждать.

– Я не люблю долго ждать в приемной, – сказал Мейсон, – если это не является необходимостью. И я не люблю обсуждать дела с человеком, который ничего не может решить без своего адвоката. Может быть, мы пока поговорим о бейсболе?

Лофтус привстал с кресла, лицо его побагровело от гнева.

– Хочу вас предупредить, молодой человек, – сказал он, – что ваши победы на судах возможны лишь потому, что вы имеете дело со слабоумными. Но боюсь, что если вы попытаетесь разговаривать со мной в таком духе, вам придется иметь дело с очень умными людьми.

– Прекрасно, – сказал Мейсон, – я всегда стремился к этому…

Дверь кабинета распахнулась, и вошел высокий широкоплечий мужчина с длинными бакенбардами. В руке он держал портфель.

– Я же вам сказал, чтобы вы не принимали его без меня, – сказал он Лофтусу.

Мейсон улыбнулся.

– Я не стал ждать, – сказал он.

– Я – Гантен, – представился мужчина. – Старший партнер фирмы «Гантен, Клафн и Шоу». Вы – Мейсон, я видел вас в суде. Что вам нужно?

– Я просил мистера Лофтуса сообщить мне все, что ему известно о пятидесятитысячной деловой сделке между «Вестерн проспектинг компани» и Альбертом Тидгинсом, действующим как опекун. Он отказался.

– Правильно сделал, – холодно сказал Гантен, усаживаясь в кресло и ставя портфель на пол.

Мейсон улыбнулся:

– Лично я считаю, что это неразумно.

– Меня не волнует ваше мнение, – сердито сказал Лофтус.

– Возможно, мне следовало бы лучше объяснить свою позицию и обратить ваше внимание на определенные факты. Я представляю Бирл Гейлорд, опекуном которой является Альберт Тидгинс.

– Продолжайте представлять ее, – сказал Лофтус. – У нас нет ничего общего с тем, что происходит между ней и ее опекуном.

– К вашему сведению, Альберт Тидгинс убит.

Лофтус и Гантен переглянулись.

– Если вы не возражаете, мистер Лофтус, то переговоры буду вести я, – сказал Гантен.

– Нечего меня запугивать, – сказал Лофтус. – Я читал о смерти Тидгинса в газетах. Это, черт возьми, не означает, что…

– Пожалуйста, мистер Лофтус, – перебил его Гантен, – позвольте вести переговоры мне. Этот юрист пытается завлечь нас в ловушку и добиться признания.

Мейсон рассмеялся:

– Я сам предложил мистеру Лофтусу пригласить адвоката.

– И я здесь, – холодно сказал Гантен. – Продолжайте.

– К несчастью, существуют различные мнения насчет смерти Тидгинса, – продолжал Мейсон.

– Какое отношение это имеет к продаже акций? – спросил Лофтус. – Вы же понимаете, что мы не имеем сведений…

– Мистер Лофтус, – перебил его Гантен.