Дело Лаврентия Берии. Сборник документов

О периоде с 1917 по 1918 гг. в характеристике, выданной Вирапом, указано, что Берия в это время являлся сочувствующим, но членом коммунистической партии не был.

Таким образом, следует признать, что данные, сообщенные Берией о своем подпольном партийном стаже, являются вымышленными.

В личных документах и в биографии, опубликованной в Большой советской энциклопедии, Берия стремился представить себя организатором голодовки политических заключенных в Кутаисской тюрьме, в результате которой он и другие заключенные были якобы освобождены меньшевиками. Следствием установлена лживость и этих сообщенных Берией биографических сведений.

В находящейся в его личном деле в учетном отделе ЦК КПСС анкетированной характеристике, в графе «замечались ли колебания в критические минуты для организации и в чем они выражались?» значится: «Замечались. В тюрьме не подчинялся постановлениям парт. тов. и проявлял трусость. Как пример: не принимал участия во время объявленной голодовки коммунистов».

В этой же анкетированной характеристике, в графе «замечались ли уклоны и колебания?» значится: «замечались уклоны как к бюрократизму, так и к карьеризму… Замечался уклон в левизне…»

(том л. д.)

Приведенные факты о предательской деятельности Берии во время Гражданской войны объясняют, почему, опасаясь разоблачений со стороны лиц, осведомленных об этих его преступлениях, Берия устранял этих свидетелей различными террористическими способами, вплоть до физического уничтожения.

________________________________

Материалами следствия установлены другие факты позднейшего времени, характеризующие Берию как морально растленного политического двурушника1.

Стремясь к власти и добиваясь этого любыми коварными средствами, Берия старался втереться в доверие к И. В. Сталину.

Характеризуя эту линию поведения Берии, Меркулов показал:

«…Он демонстративно подчеркивал свою преданность И. В. Сталину, хотя в действительности, как показали события последнего времени, не был предан ему. В подтверждение я могу привести следующие факты: за день перед похоронами И. В. Сталин, Берия позвонил мне по телефону и просил приехать к нему. Приехав к Берии, я застал там Людвигова, Ордынцева и Мамулова… Я обратил внимание на поведение Берии — он был весел, шутил, чувствовалось, что он не только не опечален кончиной Сталина, но, наоборот, чем-то окрылен. Тогда я подумал, что он умеет хорошо держать себя в руках, но теперь очевидно, что такое поведение было обусловлено соображениями иными — Берия ждал смерти И. В. Сталина, чтобы развернуть свою преступную деятельность».

(том л. д.)

При помощи коварных интриганских приемов Берии удалось втереться в доверие к И. В. Сталину. Однако немедленно после смерти И. В. Сталина Берия стал поносить его и глумиться над памятью И. В. Сталина.

Допрошенные на следствии приближенные Берии показали о фактах глумления со стороны Берии над памятью И. В. Сталина. В частности, допрошенный по этому поводу соучастник Берии Людвигов показал:

«Берия, как это показывают факты, на протяжении длительного периода, еще при жизни вождя, проводил двойную, неискреннюю, а по существу обманную политику по отношению к партии и ее вождю. И если Берия при жизни вождя прикрывался маской уважения и преданности вождю, то после его смерти Берия показал свое истинное отношение к нему, стремясь принизить его роль и значение для Советского государства…, допуская кощунственные высказывания. После марта 1953 года я не слышал от Берии ни одного слова или высказывания о вожде партии, которое не сопровождалось бы раздражением, а иногда и озлоблением».

(том л. д.)

Конкретно подобные высказывания Берии об И. В. Сталине приведены в показаниях Людвигова, Ордынцева, Шарии и других.

(том л. д.)

Показаниями арестованных соучастников Берии установлено, что, подготовляя государственный переворот и готовясь установить диктаторскую контрреволюционную власть, он всячески стремился создать впечатление о своей особой роли в государстве и любой ценой добиться популярности.

Для этого Берия подбирал особый аппарат помощников по всем отраслям государственной и общественной жизни и пытался представить себя как инициатора таких мероприятий, которые фактически были проведены по инициативе ЦК КПСС или Правительства.

Допрошенный на следствии Шария 2 июля 1953 года показал:

«В марте 1953 года дело по обвинению меня было прекращено, меня освободили из тюрьмы и назначили помощником Берии.

В процессе работы в качестве помощника Берии на основе отдельных его высказываний, в которых я мог усмотреть выпячивание им собственной роли в решении важных государственных вопросов, а также на основе нередких его замечаний в отношении отдельных руководителей правительства, у меня стало складываться мнение, что Берия страдает бонапартистскими, диктаторскими замашками.

Учитывая при этом, что Берия занимает пост министра внутренних дел СССР, для меня стала вырисовываться явная опасность для партии и государства этих его бонапартистских, диктаторских замашек».

(том л. д.)

Аналогичные показания дал Людвигов.

(том л. д.)