Дело Лаврентия Берии. Сборник документов

Берию я знаю с 1923 года, хотя личное знакомство с ним состоялось в конце 1927 года. Вплоть до 1945 г. я работал в органах ЧК, ГПУ, НКВД, руководимых Берией, причем с 1938 г. работал под его прямым руководством. С 1945 г., в связи с освобождением меня от работы в НКГБ и направлением на работу в Германию, до марта 1953 года я с ним связи не имел, за исключением нескольких встреч, а в марте 1958 г. по его предложению был назначен первым заместителем министра внутренних дел СССР, т. е. министерства, которое возглавлял Берия.

За это время я наблюдал за жизнью и деятельностью Берия и, насколько позволяло мне занимаемое мной положение, подмечал те или иные как положительные, так и отрицательные стороны.

Мне казалось, что отрицательные стороны в характере и работе Берии перекрываются с лихвой положительным в работе, однако жизнь показала, что я ошибался. Получилось наоборот. Все отрицательное в этом человеке не изжилось, а сильно развилось и привело его к борьбе против Советского государства.

Об этих известных мне отрицательных сторонах жизни и деятельности Берии я и хочу заявить.

Карьеристские стремления Берии были мной замечены еще в 1924–1925 гг., когда после подавления меньшевистского восстания в Грузии сперва в органах ЧК, а затем в других организациях появились портреты Берии, тогда еще молодого человека 25–26 лет, наряду с портретами известных в то время руководителей партии и правительства. Этот как будто бы мелочный факт скоро дал о себе знать: Берия стал чувствовать себя непревзойденным «божком», прославляемым определенной группой приближенных ему лиц (Киладзе, Саджая, Рапава и др.), игнорировать председателя ЧК и в результате добился того, что в 1927 г. был назначен председателем ГПУ Грузии, заместителем] председателя Закавказского ГПУ и наркомом внутренних дел республики.

В течение последующих четырех лет в результате карьеристских устремлений Берии было сменено три председателя Закавказского ГПУ, и Берия был назначен председателем Закавказского ГПУ и введен в состав коллегии ОГПУ.

До этого периода Берия поддерживал близкие отношения с тогдашними руководителями партийных организаций Закавказья и Грузии, и в частности с Серго Орджоникидзе. Однако когда Берия нашел это удобным и возможным, он встал в «принципиальную позу» и стал «разоблачать» этих работников как извращающих линию партии. Конкретно речь идет о 1931 г., когда в результате действительно имевших место перегибов в работе в деревне в районах Западной Грузии (Мингрелия и Имеретия) имели место массовые крестьянские волнения и повстанческие выступления.

В этот период И. В. Сталин находился на отдыхе и лечении в Грузии. Воспользовавшись этим обстоятельством, Берия дал указание аппарату ГПУ составить доклад с изложением фактов, подтверждающих нарушения со стороны ЦК КП Грузии политики партии в деревне. Такой доклад был составлен явно тенденциозно с целью дискредитации руководства ВКП(б) Грузии и представлен Берией И. В. Сталину. В результате решением ЦК ВКП(б) от З.Х. 1931 г. Берия был назначен первым секретарем ЦК КП Грузии и вторым секретарем Зак[авказкого] крайкома ВКП(б).

Это обстоятельство было широко использовано Берией для своих личных карьеристских целей. На собраниях его называли не иначе как «боевой руководитель большевиков Закавказья и Грузии», «верный ученик И. В. Сталина» и т. п.

Вскоре, в результате очередных козней Берии, был снят с занимаемой должности и Орахелашвили, а Берия был назначен первым секретарем Закавказского крайкома партии.

Для этого периода характерно отметить, что наряду с упоминанием И. В. Сталина возвеличивалось имя Берии как «именитого сына грузинского народа».

Следует отметить, что имя Серго Орджоникидзе в то время было предано забвению. В этой связи следует остановиться еще на одном факте, свидетельствующем о карьеристских и авантюристических устремлениях Берии. Я имею в виду доклад Берии на тбилисском партийном активе «К вопросу об истории большевистских организаций Закавказья», впоследствии изданный в виде специальной книги Берии.

Насколько мне известно, автором этой книги Берия никогда не был, и книга была написана группой подчиненных ему сотрудников Закавказского] крайкома партии, в том числе Меркуловым и Бедней.

Особого внимания заслуживает вероломство и мстительность, проявленные Берией в отношении некоторых неугодных ему лиц в период массовых репрессий вражеских элементов в 1936–1938 гг., с которыми он расправился, используя этот момент. Я имею в виду дело Папулия Орджоникидзе — брата Серго Орджоникидзе. В Грузии широко было известно, что Папулия Орджоникидзе был человеком болтливым, и на организацию какой-либо серьезной вражеской работы он не был способен. Это не могло не быть известным и Берии. Тем не менее по его указанию Папулия Орджоникидзе был арестован и расстрелян. Этот факт сам по себе наглядно свидетельствует об отношении Берии к Серго Орджоникидзе и далеко идущих замыслах Берии.