Дело Лаврентия Берии. Сборник документов

ОТВЕТ: Я это категорически отрицаю. Я никогда не ставил своей целью противопоставить органы МВД партии и правительству. Как я уже ранее показал о фактах сбора данных по Белоруссии, Прибалтике, Украине, что эти мои действия объективно партийные органы могли истолковать — и это было правильно, как противопоставление органов МВД партийным и советским органам, установление контроля МВД над партийными и советскими органами. Эти действия были антипартийными. Но я заявляю, что я не преследовал никакой вражеской цели. Наоборот, считал необходимым, чтобы органы МВД выполняли честно директивы партии и правительства.

ВОПРОС: Следовательно, сбор фальсифицированных и провокационных материалов, хранение их в отношении руководителей партии и правительства, шпионаж за руководителями партии и правительства указывают, что вы действовали как враг партии и народа в своих преступных контрреволюционных замыслах захвата власти и ликвидации советского строя?

ОТВЕТ: Сбором провокационных материалов я не занимался, так же как не занимался шпионажем. Ранее данные показания от 17.VII с. г. в отношении хранившихся в МВД провокационных материалов по отношению руководителей партии и правительства подтверждаю, так же как и подтверждаю, что мои действия являются преступными.

Замыслов захватить власть я не имел.

Протокол зачитан, записано все с моих слов.

Берия

Допрос окончен в 17 ч. 15 м.

Допросил: Генеральный прокурор Союза ССР, действительный государственный советник юстиции Руденко

При допросе присутствовал и вел запись протокола: Следователь по важнейшим делам Цареградский

Верно: [п.п.] Майор административной] службы Юрьева

РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 171. Д. 467. Л. 37–47 Копия. Машинопись.

№ 33

Протокол допроса Л. Е. Влодзимирского от 2 сентября 1953 г.

Совершенно секретно

Товарищу Маленкову Г. М.

Представляю копию протокола допроса обвиняемого Влодзимирского Л. Е. от 2 сентября 1953 года.

Приложение: на 4 листах.

[п.п.] Р. Руденко

3 сентября 1953 г.

№ 253/ссов

Протокол допроса обвиняемого

2 сентября 1953 года ст[арший] помощник главного военного прокурора полковник юстиции Иванов допросил в качестве обвиняемого

Влодзимирского Льва Емельяновича.

Допрос начат в 13 часов.

ВОПРОС: О каких случаях негласного изъятия или уничтожения граждан вам известно?

ОТВЕТ: Такие случаи негласного изъятия и ареста граждан, возможно, и были, но я знаю только об одном, а именно об изъятии гр[ажданки] Симонич-Кулик, в котором я участвовал.

Мне известен один факт, когда двух арестованных, мужа и жену, отвезли недалеко от Тбилиси и там уничтожили под видом автомобильной катастрофы. Об этом сразу же было объявлено в тбилисских газетах как о несчастном случае. В этой операции принимал участие и я. Фамилии уничтоженных лиц я не помню.

ВОПРОС: Расскажите, кто и когда вам давал указания по уничтожению этих лиц и кто с вами в нем участвовал.

ОТВЕТ: В июле или в августе 1939 г. меня, Церетели и Миронова (начальника внутренней тюрьмы) вызвал к себе

Берия. У него тогда находились Кобулов Б. и Меркулов. Берия поручил нам троим выполнить строго секретную операцию по уничтожению двух лиц, которые являются шпионами. Тогда же у Берии или Кобулова был разработан план ликвидации этих лиц. Во всяком случае, этот план был утвержден Берией. Старшим группы был назначен Церетели. Согласно этому плану мы получили вагон с салоном. Начальник внутренней тюрьмы привез двух арестованных, мужа и жену, которые были помещены в разные купе. Двери этих купе держали приоткрытыми, и я, Церетели и Миронов поочередно сторожили арестованных в коридоре. В этом вагоне мы следовали с поездом из Москвы в Тбилиси, а затем далее на Батуми. В пути на одном из перегонов за Тбилиси Миронов и Церетели убили арестованных ударами молотков по затылку. Сначала мною был выведен из купе в салон арестованный мужчина, который в салоне был убит Церетели и Мироновым, а затем таким же порядком мною в салон была доставлена арестованная гражданка, которая ими же была убита.

На одном из полустанков на рассвете нас встретил с двумя автомашинами Рапава. Мы вынесли трупы и, поместив их в одну из машин, отвезли на дорогу к обрыву у крутого поворота дороги. Шофер на ходу выскочил, а машина с трупами свалилась в обрыв и разбилась. После этого мы уехали с места происшествия, и все остальное по инсценировке автомобильной катастрофы и ее расследованию организовал Рапава.

ВОПРОС: О результатах выполнения задания вы докладывали Берии и Кобулову?

ОТВЕТ: О результатах выполнения задания Церетели докладывал Берии и Кобулову. Сам я, возможно, разговаривал с Кобуловым о том, как была выполнена эта операция.

ВОПРОС: Какие поощрения вы имели от Берии за эту операцию?

ОТВЕТ: Весной 1940 г. я был награжден орденом «Красное Знамя». Мне тогда не говорили, за что я награжден. Возможно, что я был награжден орденом за эту операцию.