Дело Лаврентия Берии. Сборник документов

«…Я пытался убедить Мешика, что собирать сведения о работе партийных органов через органы МВД недопустимо, но Мешик обрушился на меня с руганью и в раздраженном тоне сказал: «Тебе вообще наших чекистских секретных заданий нельзя поручать. Ты сейчас же пойдешь в обком и доложишь о них секретарю. Но знай, что это задание Берии и с выполнением его тянуть нельзя. Потрудись выполнить его сегодня же.

Я в то время не поверил Мешику, что задание исходит от Берии, считая, что Берия имел возможность получить сведения о работе партийных органов в ЦК КПСС или в ЦК КП Украины.

Считая указание Мешика явно неправильным, я доложил секретарю Львовского обкома партии тов. Сердюку о неправильных действиях Мешика. Сердюк возмутился поступком Мешика и в моем присутствии позвонил об этом секретарю ЦК КП Украины т. Мельникову.

В этот же день вечером мне позвонил Берия Л. П. и сказал: «Что вы там делаете? Вы ничего не понимаете. Зачем вы пошли в обком партии и рассказали Сердюку о полученном вами задании. Вместо оказания помощи вы подставляете ножку Мешику. Мы вас выгоним из органов, арестуем и сгноим в лагерях. Мы вас сотрем в порошок, в лагерную пыль вас превратим». Очень раздраженным тоном Берия несколько раз повторил: «Ты понял это или нет? Понял? Понял? Так вот учти». Берия не стал меня слушать и прекратил разговор».

(том л. д.)

Аналогичные преступные указания о тайном сборе сведений, компрометирующих партийные органы, были даны Берией через своего приближенного соучастника Кобулова Богдана министру внутренних дел БССР Баскакову Не будучи удовлетворены данными, полученными от Баскакова, Кобулов и Берия не остановились перед прямой фальсификацией материалов, представив в ЦК КПСС извращенные сведения.

Баскаков показал, что 4 июня 1953 года в Минск позвонил по ВЧ Берия. Узнав, что Баскаков находится в кабинете секретаря ЦК КП Белоруссии тов. Патоличева, Берия отказался разговаривать с Баскаковым и предложил связаться с ним позднее из своего кабинета. Связавшись с Берией, Баскаков получил от него приказ выполнить указания, которые будут переданы Б. Кобуловым.

Через несколько минут после этого разговора с Берией Баскаков получил по телефону от Кобулова задание собрать в глубокой тайне от партийных и советских органов Белоруссии данные об имевших якобы место искривлениях национальной политики в западных областях БССР.

При этом Кобулов особенно подчеркивал, что все эти сведения должны быть собраны строго конспиративно от партийных организаций, «без шума, так, чтобы никто не знал».

(том л. д.)

Баскаков показал:

«…Должен сказать, что указания, которые передал Кобулов, вызывали у меня явное сомнение, данные, которые требовали, не имели никакого отношения к работе органов МВД. Несмотря на предупреждение о недопущении разглашения этих указаний, я сразу же после разговора поехал в ЦК компартии Белоруссии, к первому секретарю товарищу Патоличеву и все ему доложил о полученных указаниях и о характере разговора, который был с Берией и Кобуловым».

«…не успел я еще возвратиться от т. Патоличева, как Кобулов еще раз позвонил и передал через секретаря, чтобы я в субботу 6 июня был в Москве. Я созвонился с Кобуловым и сказал ему, что записку написать я не смогу, тем более за одни сутки, не справлюсь я с этим делом и отказался писать. Кобулов довольно в повышенном, грубом тоне предложил взять данные и вылететь в Москву, ссылаясь на категорическое указание Л. П. Берии, что мною и было сделано…».

«…6 июня с.г. днем я прилетел в Москву и прямо явился к Кобулову в кабинет, который тут же поручил своему помощнику Савицкому вместе со мной написать записку на имя Л. П. Берии. В соответствии с указанием Кобулова Савицким при моем участии в течение 30–40 минут была продиктована стенографистке записка, причем в нее включались данные только те, которые показывали организации, где работало белорусов мало и имелось больше русских. Данные же, где было белорусов больше, в записку не включались под предлогом, по выражению Кобулова, как «не характерные». Так была подготовлена записка, подписанная мною, и сдана Кобулову».

«…В тот же день, буквально через час после сдачи записки, примерно в 20–21 час 6 июня я был вызван к бывшему министру Берии, где мне было объявлено, что я освобожден от должности министра внутренних дел Белорусской ССР».

(том л. д.)

К материалам дела приобщена в качестве вещественного доказательства фотокопия записей из записной книжки, изъятой у соучастника Берии Б. Кобулова. В эту записную книжку Кобулов заносил наиболее важные задания, полученные им от Берии.

В числе подобных заданий значится представить компрометирующие данные о состоянии партийной работы в Белоруссии и имеется запись: «т. Патоличева следует отозвать, назначив т. Зимянина»[19].

(том л. д.)