Дело Ливенворта

И он протянул мне голубоватый лист стандартного формата, на котором с десяток раз была переписана фраза «Будьте добрыми и будете счастливыми» и пару раз «Красота недолговечна» и «Плохие знакомства портят манеры».

– Что вы думаете?

– Написано очень прилежно и разборчиво.

– Это последний урок Ханны. Единственный образец ее почерка, который удалось найти. Не очень-то похоже на те каракули, что мы видели, а?

– Да.

– Миссис Белден утверждает, что девушка научилась так хорошо писать чуть больше, чем за неделю. Она этим страшно гордилась и постоянно говорила о том, какая она умная. – Тут он немного наклонился и шепнул мне на ухо: – Если это она написала то, что вы сейчас держите в руке, то сделала это давно. – Потом предложил уже громко: – Но давайте взглянем на бумагу, на которой она писала.

Сняв крышки с коробок, он достал несколько листов и бросил их передо мною на стол. С первого взгляда стало понятно, что это бумага совершенно иного качества, чем та, на которой было написано признание.

– Здесь вся бумага, которая имеется в доме, – сообщил он.

– Это точно? – спросил я, глядя на миссис Белден, стоявшую с несколько растерянным видом. – Может быть, какой-то другой лист случайно завалялся, она нашла его и использовала, а вы об этом не знали?

– Нет, сэр, не думаю, что это возможно. У меня только такая бумага. К тому же у Ханны в комнате была целая пачка бумаги, и ей не пришлось бы рыскать по дому в поисках случайного листка.

– Но мало ли чего можно было ждать от такой девицы! Вот взгляните, – сказал я, показывая ей пустую сторону признания. – Не мог этот листок найтись где-то в доме? Осмотрите его хорошенько, это важно.

– Я уже осмотрела и говорю: нет, у меня такой бумаги никогда не водилось.

Мистер Грайс подошел и взял у меня лист с признанием, шепнув:

– Что теперь скажете? Могла Ханна написать этот драгоценный документ?

Я покачал головой, окончательно убедившись, что он прав, но в следующий миг повернулся к нему и прошептал:

– Но если это написала не Ханна, то кто? И как записка оказалась рядом с ней?

– Это нам и осталось выяснить, – ответил он.

Мистер Грайс снова начал задавать вопрос за вопросом о жизни Ханны в этом доме и выслушивать ответы, которые лишь подтверждали, что она не могла принести письменное признание с собой и тем более получить его через какого-нибудь тайного посыльного. Если верить словам миссис Белден, эта загадка казалась неразрешимой, и я уже почти отчаялся найти ответ, когда мистер Грайс, искоса посмотрев на меня, наклонился к миссис Белден и произнес:

– Я слышал, вы вчера получили письмо от мисс Ливенворт.

– Да, сэр.

– Это письмо? – спросил он, показывая.

– Да, сэр.

– Теперь я хочу задать вам вопрос. Письмо, которое вы сейчас видите, было единственным содержимым конверта? Там не было письма для Ханны?

– Нет, сэр. В моем письме для нее ничего не было. Но вчера она тоже получила письмо. Со всей почтой, одновременно с моим.

– Ханна получила письмо? – одновременно воскликнули мы.

– Да, но оно было адресовано не ей. Оно было… – бросив на меня полный отчаяния взгляд, пояснила миссис Белден, – адресовано мне. Только по особому значку в углу я поняла…

– О Боже! – прервал ее я. – Где это письмо? Почему вы не рассказали об этом раньше? Вы спокойно наблюдали за тем, как мы блуждаем в потемках, когда это письмо могло сразу направить нас в нужную сторону!

– Я как-то не подумала об этом раньше. Я не знала, что это так важно. Я…

Но я уже не мог сдерживаться.

– Миссис Белден, где письмо? Оно у вас?

– Нет, – ответила она. – Я вчера отдала его Ханне и после этого не видела.

– Значит, оно наверху. Давайте еще раз посмотрим.

И я рванулся к двери.

– Вы не найдете его, – бросил мистер Грайс мне в спину. – Я уже смотрел. Там нет ничего, кроме миски с горсткой бумажного пепла. Кстати, что бы это могло быть? – спросил он у миссис Белден.

– Не знаю, сэр. Ей нечего было сжигать, кроме письма.

– Проверим. – Я поспешил наверх и вернулся с миской и ее содержимым. – Если это то письмо, которое я видел у вас в руках возле почты, то оно было в желтом конверте.

– Да, сэр.

– Желтые конверты горят не так, как обычная белая бумага. Я могу на глаз определить пепел от желтого конверта… Да, письмо было уничтожено. Вот часть конверта.

Я вытащил из кучки сгоревших обрывков кусочек, сгоревший меньше остальных, и приподнял его.

– Значит, из этого мы не узнаем, что было в письме, – заметил мистер Грайс, отодвигая миску. – Придется спросить вас, миссис Белден.

– Но я не знаю! Да, на нем стояло мое имя, но Ханна, когда просила меня научить ее писать, предупредила, что ждет письмо, поэтому я даже не вскрывала его, когда оно пришло, а сразу отдала ей.

– Но задержались посмотреть, как она будет его читать?

– Нет, сэр, у меня тогда было слишком много дел. Мистер Рэймонд как раз появился, и у меня не было времени задумываться о ней. К тому же я думала о своем собственном письме.

– Но вы наверняка задавали ей какие-то вопросы в тот день?