Дело маленьких дьяволов

А ведь это вполне подойдёт для начала, в качестве рабочей версии, внезапно понял я. Разумеется, следует переговорить со стариком тет-а-тет. Надо же убедиться, что он не спятил. Кстати, вовсе не обязательно представляться родственникам Звездуа частным сыщиком. Можно ненадолго перевоплотиться в совершенно иную личность… Например – в психиатра из Метрополии, странствующего по просторам Королевства! Зачем? Ну, в поисках… Хм… Чего он тут может искать? Не пациентов же? О, вот что: интересные случаи для своей диссертации! Мне как-то довелось прочесть несколько трактатов, посвященным душевным недугам; полагаю, этого вполне хватит, чтобы изобразить специалиста.

– Отлично, просто блестяще, – пробормотал я под нос. – Господин доктор, о да. Но врач из Метрополии должен выглядеть респектабельно, не так ли? Внушать доверие! И это снова возвращает нас…

К вопросу денег, увы. Что ж; похоже, придется рискнуть и заявить о своём присутствии в мире живых – другого пути нет… Быть может, Тыгуа предвидел и это? Может, он хотел, чтоб я бросил вызов своим недругам? Но в таком случае он наверняка оставил бы мне какое-нибудь оружие… Оставил бы… Оставил…

Внезапно я расхохотался. Учитель и впрямь предусмотрел всё! Шкатулка времен старой династии наверняка стоила бешеных денег – никак не меньше сотни трито. И главное, мне совершенно незачем раскрывать своё инкогнито; достаточно обратиться к не слишком щепетильному антиквару. Найти же подобного фрога не составит труда: торговцы стариной – та ещё публика…

Глава 3 Киднепперы

Груз в лодке был самый обычный, не привлекающий внимания – контейнер для речных перевозок: грубое, крепко сбитое сооружение из неструганных досок и толстых листов водостойкой фанеры. Ну а то, что в стенках кто-то наковырял дырок – что ж, получатель всегда может заявить претензию по поводу некондиционной тары… Впрочем, предполагаемые адресаты данного конкретного груза предпочитали обходиться без глупых юридических формальностей – равно как и отправители.

Экспедиторов было двое, причем весьма характерной наружности – неожиданная встреча с подобной парочкой где-нибудь на задворках, ближе к ночи, вполне могла закончиться на дне ближайшего канала. Один громила лениво привалился к запертой дверце контейнера, другой управлял движением – обшарпанная, видавшая виды посудина была оборудована новеньким и весьма мощным динамическим двигателем. Правда, здесь, в сети городских каналов, толку от него всё равно было чуть: узкие берега и обилие всевозможных лодок, лодочек, лодчонок и плотов не оставляло шанса набрать сколько-нибудь заметную скорость.

– Э, слышь! Интересно, сколько Горелый на этом наварил? – осведомился один экспедитор у другого.

– Тебе-то что? – лаконично откликнулся спрашиваемый и шевельнул рукоятку руля, вписываясь между двумя судами.

– Э! Я вот думаю – а чего он нас подписал? – вновь нарушил молчание первый громила. – Мы ж не по этой части. Да ещё хотел Шипа или Хмурого третьим отправить, но потом передумал? Чего в этой девке такого особенного?

– Не в ней дело, – проворчал второй. – В покупателях. Я слыхал, босс не сторговался с парочкой персон, настоящую цену дал только Бледный Кроет, – словечко «персоны» громила выделил особой интонацией. – Понял теперь? Так что секи поляну!

– Расслабь булки, – посоветовал первый громила. – Нам поручили довезти груз до места, и только, верно?

– Ну?

– Значит, денежки Горелому уже заплачены, так? А раз они заплачены, товар принадлежит Бледному Кросту. А теперь скажи: кто из персон захочет поссориться с Бледным из-за этой мелкой глисты? Ты бы вот рискнул?

– Я-то? Не-е… Но ты знаешь – Топи кишат самоубийцами…

Первый громила ухмыльнулся, давая понять, что оценил тонкий юмор напарника.

Лодка сделала очередной поворот и вошла в узкий, извилистый рукав. Сутолока большого канала осталась позади. Над водой с обеих сторон нависали постройки – ими, собственно, и были образованы берега. Дома здесь лепились один к другому, похоже, в течение нескольких сотен лет: в самых старых кирпич уже порядком выкрошился. Лишь изредка в изъязвленных временем, поросших лишайниками стенах рукотворного ущелья попадался разрыв: низкие арки тоннелей, ведущие куда-то во тьму, или пышная зелень вездесущих, разросшихся сверх всякой меры кустарников. Острые запахи тины и застоявшейся, нечистой воды шибали в ноздри.

– Вон там, не доходя свай, поверни направо, – бросил рулевому напарник.

– Куда тут, разрази меня преисподняя, сворачивать? В стену, что ли?

– Заросли плюща видишь? Правь прямо на них, там будет проход.

– Ни хрена себе тут всё заросло…

Нос лодки с шуршанием раздвинул свисающий до самой воды зелёный занавес. Тоннель из листьев и ветвей сомкнулся над ними – а в следующий момент сильный удар опрокинул обоих громил вверх тормашками: киль наткнулся на коварно притопленное бревно.

Рулевой поднялся на четвереньки и открыл было рот, чтоб высказать напарнику всё, что о нём думает, – но внезапно замер: прямо ему в переносицу уставилось несколько взведенных арбалетов.