Дело Малышева

Действительно, Игорь не мог бы сказать, что в прачечной можно было особо перетрудиться. Под руководством одной бойкой бабули он на пару с каким-то студентом должны были закладывать в стиральные машины белье, а через определенное время вынимать его оттуда. Отжав складывать в тазы и идти развешивать за дом. Там были вбиты специальные столбы и протянуты веревки. Техника в прачечной была импортная, новенькая.

– И не пожалел же кто-то денег, – вслух сказал он, кивая на технику.

– А то, – подхватил студент, – у нас, например, и отец, и мать, и старший брат работают, а такое себе позволить не можем. Когда машинка сгорела, мать нас пилить начала, так отец купил агрегат. Шикарный, конечно, мать так обрадовалась, но до этого ему далеко.

– Да, – согласился Игорь, – у нас тоже попроще.

Они разговорились и быстро нашли общий язык. Миша Гвоздиков учился в том же институте, что и Петя, поэтому Игорь решил рискнуть:

– В вашем институте, – небрежно сказал он, – знакомый один мой учится, Петька Новиков, может, знаешь?

– А ты че, друг его что ли? – сразу напрягся Гвоздиков.

– Не друг, а так, знакомый. Мой отец его отца Максима Петровича хорошо знает, работали вместе. А Петьку я всего пару раз видел. Мы поговорили о том, о сем, он вроде не тормоз.

– Не тормоз, это точно! – засмеялся Миша, – только тылом к нему лучше не оборачиваться.

– Ты чего? – вытаращил Игорь глаза, – он в самом деле такой?

– Говорят про него так, а зря говорить не станут.

– Надо же. А я бы и е подумал. Он нормально так держался, Ко мне не лез.

– Понятное дело, – Миша достал из кармана пачку дешевеньких сигарет и закурил, – они с незнакомыми связываться и не будут. Если только наверняка про человека знают… У нас ведь из-за этого, может слышал, Мефодьева грохнули, он у нас лекции на третьем курсе читал, а за компанию с ним еще двоих студентов.

– Я слышал про убийства, только не знал за что.

– А вот за это самое.

Игорь покрутил головой. Они с Мишей отволокли последний таз с бельем, после чего их выловила женщина в белом халате и забрала Мишу с собой.

Игорь, предоставленный сам себе, решил навестить кабинет начальства, Поднимаясь по лестнице, обдумывал, что бы ему сказать. Кабинет оказался заперт. Игорю везло. Он достал Бабусины ключи и тихо открыл дверь в кабинет.

Кабинет представлял собой две смежные комнаты. Одна была собственно кабинетом, а другая служила гардеробной.

Игорь быстро прошел по кабинету. Ничего особенного. Стол, стулья, шкаф, как и в любом учреждении. На стене полка, набитая папками в черных картонных переплетах. Тоже не новость. Игорь взял наугад одну из папок. Вот те на! Он присел на один из стульев. В папке аккуратно прикреплены были сведения на обитателей Дома. Сведения о возрасте, семье, родственниках, конечно же, квартире. Плюс история болезни, плюс наблюдения психолога, когда старички начинали жить в Доме. Здоровое досье. И надо же было кому-то его составлять.

Все досье имели определенные цветные пометки. Красные, желтые, зеленые квадратики украшали первые листы. Игорь полистал еще. В некоторых папках находилось свидетельство о смерти. Игорь посмотрел на цвет квадратиков. Так и есть. Цвет сообщал, жив ли еще тот или иной старик, или уже умер.

Отлично сработано! Игорь был разозлен. В наше время можно под прикрытием фонда или благотворительной организации творятся какие угодно дела. Пользуются тем, что старики одиноки и защитить их некому. Было бы совсем не плохо, познакомиться со всеми этими папками поближе.

Игорь подошел к письменному столу, подергал дверцу. Заперто. Вряд ли в Бабусиной связке найдется подходящий к столу ключик. Но ничего, это не беда. Сыщик отыскал на столе скрепку и принялся осторожно ковырять в замке. Есть! Стол открылся.

В ящиках к огорчению Игоря не оказалось ничего интересного. Стопка писчей бумаги, перекидной календарь за прошлый год, да куча порнографических журналов. Кто-кто, а бывший глава Дома, кажется, гомосексуалистом не был. Игорь полистал пару журнальчиков, собирался уже закинуть их обратно в стол, как из одного вдруг выпала визитка.

Игорь поднял ее и не поверил собственным глазам. Рябченко Василий Васильевич. И телефонный номер. Внизу ручкой приписан еще один, вероятнее всего, домашний.

Игорь сунул визитку в карман. Это уже кое-что. Еще раз оглядел кабинет. «Растяпа, – отругал себя, – про мусорку совсем забыл». Мусорная корзина была доверху набита смятой бумагой, видно, после смерти главы Дома, здесь никто не убирал. Игорь подошел к корзинке и, не долго думая, высыпал ее содержимое прямо на пол. Бумажки оказались какими-то ведомостями. На некоторых хозяин кабинета пытался что-то писать. Среди стандартных листков вдруг попался один. Обрывок тетрадной странички в клеточку. Игорь развернул смятую бумажку. Можно было и не сомневаться в том, что он там увидит. «Ты следующий», разумеется. Надпись была. И точно такая же, как на листке, который предъявил банкир. Несомненно, писал один и тот же человек. Но также несомненно теперь, что этот человек знал о знакомстве главы Дома и банкира Рябченко.