Дело мерзкого снеговика

– Да, – сказал Хивард. – Да. У меня немного есть. Понимаете, это для фотографии.

– Будьте добры, сэр, посмотрите, там ли он, где вы его оставили? – Блаунт сделал знак сержанту, чтобы тот сходил с Ресториком. Не прошло и двух минут, а показалось – два часа, прежде чем они вернулись.

– Бутылки нет, – объявил Хивард почти в бешенстве. – Я держал ее у себя в кабинете, в шкафу. Она пропала.

– Когда вы видели ее в последний раз?

– А? Да, в последний раз. Дайте подумать. Ну как же, еще сегодня утром! Открывал шкаф, чтобы взять пачку мундштуков-очистителей.

– Насколько я понял, вы держали шкаф на запоре?

– Нет. Если честно признаться, то нет.

– А надо было! Опасно разбрасываться повсюду цианистым калием.

– Но, черт побери, на бутылке было написано «ЯД». Красная этикетка. Сразу заметно…

– Вот-вот, – сказал Блаунт с хитринкой в глазах. – Что ж, нам придется найти бутылку и разобраться, когда преступнику представился случай налить отравы в стакан мистеру Ресторику. Должен попросить вас всех оставаться здесь. Сержант Филипс, не уходите от двери и не спускайте с них глаз.

– Проклятье! – с жаром вскричал Хивард. – Вы обращаетесь с нами как с преступниками.

– Милый, боюсь, что кто-то здесь действительно преступник, – заметила его жена. – Насколько я поняла, вы захотите обыскать и нас, инспектор?

– Если не найду бутылку, – отвечал Блаунт.

– Значит, вам понадобится кто-то, чтобы обыскать мисс Эйнсли и меня, – могу посоветовать свою экономку.

Блаунт мрачно воззрился на нее. Он не мог предположить, что люди могут вмешиваться в его мысли. Но при виде очаровательной улыбки миссис Ресторик сыщик немного смягчился:

– Спасибо, мэм. Буду иметь это в виду. Мистер Стрэнджвейс, не могли бы вы составить мне компанию?

Найджел последовал за ним. В коридоре Блаунт бормотал:

– Абсурд! Хоть на бэрна [21] думай! Стареет. Или… – Он подскочил и повернулся к Найджелу: – Думаешь, еще одна обычная шутка?

– С цианистым калием? У нас тут Англия, а не Северная Британия. У нас тут в ходу шутки полегче, по эту сторону границы.

– Точ-чно! – сказал Блаунт. Найджел еще не встречал других людей, которые умели так смачно произносить это слово, будто расщепляя его на составные части. – Точ-чно! У этого Эндрю какой-то противный блеск в глазах. Может, сам налил себе эту дрянь в стакан? Хотя бы для того, чтобы посильнее меня запутать. Негодяй. Совпадение. Шанс. Специально устроил, чтобы в случае чего за ним числился яд, налитый в его стакан, который он невинно предложил коту. Явно не друг животных. Да уж, да уж…

С живостью потирая руки, Блаунт проследовал в комнату экономки, которая пила там с дворецким чай; их оскорбленные взгляды его нисколько не смутили.

– Ага! Чай пьете? Прекрасно, прекрасно. Замечательно. Вот что, господин дворецкий, сэр, могу ли я выдернуть вас отсюда на минутку – думаю, миссис… э-э… Лейк нас простит – мне нужно ваше содействие.

Дворецкий, вытаращившись, как налим, сидел, будто разбуженный посреди ночи. Они тут же оказались в кладовой с задней стороны холла, там, где готовилось все для чая. Снова понадобилась та горничная, которая только что побывала в гостиной, и тогда было установлено следующее. В 3.45 она начала собирать поднос. Молоко пошло из холодильника с кухни: несколько слуг уже брали его себе оттуда для чая – значит, там оно не могло быть отравлено. Поднос с кувшином молока и стаканом с молоком для Эндрю оставался в кладовой без присмотра, начиная примерно с 3.50 и кончая 4.15, когда горничная внесла поднос в гостиную. Именно так, утверждала она, и было заведено.

Найджел напомнил, что между 3.50 и 4.15 он говорил с Шарлоттой и Хивардом в кабинете. В любом случае они не могли добраться до молока.

Из показаний дворецкого выходило, что он вошел в кладовую, как только пробило четыре часа, чтобы лично проверить поднос с чаем.

– А вы… э-э… наблюдательный человек? – спросил Блаунт.

Найджел напрягся. Если глазговский выговор берет верх в его голосе, значит, Блаунт напал на след.

– Надеюсь, что так, сэр. Мои обязанности…

– Когда вы вошли в кладовую в четыре часа, тут была эта бутылка?

Он ткнул своим пенсне в сторону небольшой бутылки, пытавшейся спрятаться в глубокой вазе, стоящей на полке над тем местом, где был поднос.

– Боже правый! – воскликнул дворецкий. А что ему оставалось сказать, ведь на бутылке красовалась красная этикетка с надписью «ЯД». – Нет, сэр, этой бутылки тут не было, когда я…

– Вы уверены?

– Абсолютно, – отвечал тот с суровым упреком в голосе, как в средние века какой-нибудь соборный витражист, отстаивающий верность своего изделия канонам.

Блаунт, чуть дыша, обернул бутылку носовым платком, вынул пробку и с великой осторожностью понюхал:

– Да. Это он. Видели ее раньше?

Дворецкий, помычав и помявшись, признал, что похожая бутылка стояла в шкафу в кабинете хозяина.