Дело мистера Болта

— Конечно, конечно. Но все же столь злободневная тема. Как Вы думаете, кто этот человек, почему он убивает?

— Я не могу с точностью сказать, кто этот человек, пока не могу, но одно мне ясно совершенно точно: он религиозный фанатик, мистер Грегори. Именно фанатик, возомнивший себя Богом, возомнивший, что он вправе судить людей и решать их судьбы.

— А Вы?

— Что я?

— Вы ведь тоже судите его, разве нет?

— Сужу, но не приговариваю.

— А Вы еще и философ, мистер Болт, — сказал он, посмотрев на меня с легкой усмешкой. — Нам надо будет устроить с вами поединок философов, как Вы к этому относитесь?

— Обещаю, как только я поймаю убийцу, мы обязательно с Вами пофилософствуем.

— Ну что же, Ваша непоколебимая вера в свои силы приятно поражает, думаю, теперь Лондон может спать спокойно.

— Не сомневайтесь, — сказал я, изобразив на лице дружескую улыбку. — Кстати, а где можно ознакомиться с вашими работами?

— О, как правило, я работаю для частных коллекций, поэтому я сомневаюсь, что Вам удастся найти мои картины в новомодных ныне выставочных салонах.

— Очень жаль, мисс Ален так нахвалила ваше дарование, что теперь мне бы непременно хотелось взглянуть на ваши шедевры.

— Между прочим, мистер Болт, Кью как раз собирается писать мой портрет, так что по окончании работы я непременно дам Вам ознакомиться с этим произведением искусства, — сказала Ален.

— Прекрасно, мисс Ален, буду ждать с нетерпением. Но может быть, Вы писали портреты кого-нибудь еще из этой семьи или, может быть, друзей этой семьи, например, мисс Маргарет Стоун?

— Нет, мистер Болт! Я бы никогда не стал расходовать свои краски на написание портрета такой женщины, — сказав это, он взял свой недопитый стакан виски, стоявший на столе подле него и, отойдя ближе к камину, уставился на потрескивавший внутри него огонь.

— Простите, — начала мисс Ален. — Кью очень правдивый, он всегда говорит то, что думает. А мисс Стоун ведь пользуется такой дурной репутацией, в то время как Кью — человек очень набожный. Ну, Вы понимаете, творческая личность, не судите его строго.

— Все в порядке, мисс Ален, каждый вправе придерживаться того мнения, которого ему хочется. Это нисколько не задевает меня лично, к тому же мисс Стоун мне также знакома лишь понаслышке, поэтому возможно, что если мистер Грегори позволяет делать себе подобные выпады, у него есть на это основания.

— Я рада, мистер Болт, что Вы все правильно понимаете. Кстати, Вам уже удалось что-нибудь выяснить о гибели Эрин?

— Совсем немного. Дело Апостола не столь простое. Сегодня я как раз пришел с визитом к Вашему отцу для предоставления ему отчета о проделанной мною работе. К сожалению, я не имею возможности поговорить со всеми теми людьми, что были знакомы с мисс Эрин. Едва ли они захотят обсуждать со мной свои отношения с мисс Эрин, да и к тому же я не имею чести быть с ними знакомым.

— Ну, последнее, мистер Болт, легко поправимо. Я хочу пригласить Вас на бал. Он состоится через пару недель в нашем доме.

— Бал? А не слишком ли скоро после кончины Эрин?

— Да, я понимаю, что Вы имеете в виду, но общество диктует нам свои правила, — сказала она, опустив в пол взгляд печальных глаз.

— Да, конечно.

Вдруг за спиной послышались шаги. Это был Бэрон — лакей Рэмонов.

— Мистер Рэмон ждет Вас, — сказал мне лакей, показав учтивым жестом дорогу к выходу из гостиной.

— Мисс Ален, — сказал я, поцеловав руку девушке, — я был очень рад повидаться с Вами вновь. С нетерпением жду бала. Сделав легкий реверанс, мисс Ален пожелала мне всего доброго, также высказав надежду на скорую встречу.

— Был рад знакомству, мистер Грегори.

Обернувшись, мистер Кью поднял бокал за мое здоровье и направился к мисс Ален, я же, последовав за моим провожатым, вышел из гостиной. Мы прошли по длинному коридору, выйдя к уже знакомой мне главной лестнице, неподалеку от которой располагался кабинет мистера Рэмона. Войдя в кабинет первым, Бэрон громко продекламировал: «Мистер Болт». После чего, отойдя немного в сторону, впустил меня в комнату.

— Спасибо, Бэрон, ты можешь идти. Проходите, мистер Болт.

Я прошел вглубь комнаты. Мистер Рэмон, как всегда, сидел в своем кресле, крутя в пальцах толстую дорогую сигару.

— Добрый день, мистер Рэмон, — сказал я, протянув руку.

— Добрый, ну как продвигается расследование? Вам уже удалось что-нибудь выяснить? И, кстати, мистер Болт, Вы в курсе, что на могиле моей дочери совершено хулиганство, Вам что-нибудь известно об этом обстоятельстве?

— Боюсь, что известно. Это, как Вы изволили выразиться, обстоятельство совершил я.

После такого откровенного заявления мистер Рэмон с минуту изумленно смотрел на меня. В комнате царила абсолютная тишина. После чего, нарушив это безмолвие, он сказал:

— И как это понимать? Будьте любезны дать объяснения!

— Понимаете ли, мистер Рэмон, мне необходимо было осмотреть тело вашей дочери.

— Да, но я ведь дал Вам на это письменное разрешение!