Дело Митчелла (СИ)

— День выдался тяжелым, нам завтра нужно много кого навестить, — она поднялась с кресла и пошаркала тапочками по ламинату в свою комнату.

— Ладно, — вздох разочарования сорвался с его губ.

— Люцифер, — тихо окликнула Виктория, находясь в дверях. — Спасибо, что прикрыл утром.

— Обращайся, — усмехнулся тот, но усмешка вмиг сползла с лица, когда демон вспомнил одну деталь. — Можно вопрос?

— Ты уже задал, — она обняла плечи руками, облокотившись о дверной косяк.

— Ты правда собираешься скоро улететь? — почему-то в горле пересохло от этого вопроса, поэтому мужчина прокашлялся.

— Да, — не колеблясь, ответила. — Всегда хотела повидать мир.

— Надеюсь, ты больше от меня ничего не скрываешь.

Горькая улыбка коснулась её тонких уст. Звуки так и не покинули пределы горла, оставаясь комом в горле женщины. Кивнув своим мыслям, демон тихо и вкрадчиво произнёс:

— Спокойной ночи, Виктория.

— Можно просто Вики, — женщина криво улыбнулась, добавляя: — Спокойной ночи, Люцифер, — и скрылась за стеной.

Лишь приглушенный скрип двери оповестил демона о том, что он остался один.

— Вики… — прошептал он, хмыкая своим мыслям, и выпил своё вино, ощущая какой-то неприятный осадок на душе — то ли от мыслей, то ли от чего-то ещё.

Следующие два дня прошли словно в тумане — бесконечные поездки по адресам родителей жертв окончательно вымотали Викторию. Линн должна была вернуться на днях, тогда они и планировали её навестить.

Сейчас же, Виктория уснула на диване Люцифера прямо с куском пиццы в руках. Демон решил не париться и пойти спать в спальню женщины. Но по классике жанра опять не мог уснуть. Злобно прорычал себе очередное «Да что б тебя!» и поднялся с кровати.

Демон аккуратно забрал кусок еды из рук, вытерев пальцы салфетками, и без особых усилий поднял тело Виктории. Одна рука держала ноги в районе коленного сустава, другая мягко обхватила спину. Голова женщины покоилась на размеренно вздымающейся груди демона, когда руки безвольно повисли в воздухе. Ощущая своими рецепторами, отвечающими за обоняние, легкий шлейф из аромата арбуза, он добрался до спальни. Аккуратно уложил владелицу квартиры на её законное место и чуть прикрыл одеялом.

Лишь после этих манипуляций ему удалось уснуть, едва его тело коснулось уже ставшего родным дивана.

***

Теплый свет солнца пробивался сквозь жалюзи. С самого своего восхода звезда запускала свои щупальца в Уокерскую обитель, освещая сначала подоконник с одиноким фикусом, затем белую прикроватную тумбу. Позже лучи добрались до женской руки, вытянутой за пределы ложа Виктории, а ещё позднее — прямо до глаза. Женщина зажмурилась, мысленно причитая себя за то, что постоянно забывает закрывать жалюзи. Даже поднялась с кровати, дабы исправить сие недоразумение, но что-то было не так — она уснула на диване. Но это далеко не всё, что её насторожило.

Звенящая своим холодом и безразличием пустота давила на голову: демон, что вечно что-то бурчал, храпел, или перекладывал её вещички с места на место, не издавал ни звука. Это было чертовски странно.

Виктория мягко открыла дверь — та тихо скрипнула, но тут же умолкла.

Шаг за шагом Уокер приближалась к гостиной. Ступала плавно, почти бесшумно, словно ниндзя. Даже половицы под ногами не скрипели.

— Люцифер, — тихо позвала она охрипшим ото сна голосом, заглядывая в гостиную. — Спишь?

Но диван пустовал. Вся постель была аккуратно сложена на краешке дивана. А вот вещей демона не было и в помине — даже его рубашки нигде не валялись (хотя в последнее время тканевые изделия были неотъемлемой частью интерьера квартиры Виктории). Лишь едва уловимый запах его одеколона витал в воздухе единственным напоминанием, что все события последних недель были взаправду.

— Приехали.

Ноги сами привели её к дивану и заставили усадить туда задницу. Бегло оглядев мебель на наличие чего-то необычного, заметила небольшой чёрный конверт и, конечно же, взяла в руки. Наощупь в нём была какая-то картонка. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы разорвать бумагу и прочитать выведенные аккуратным почерком буквы.

«Было весело и прикольно, но пришло время прощаться.

Не скучай, мымра.»

Если сказать, что ничего не колыхнулось внутри от этой долбанной бумажки, то можно загреметь в Ад за ложь. Ещё как колыхнулось. Целое, мать его, землетрясение приключилось! В груди женщины поселилось ощущение, словно её предали. Оно пожирало внутренности, вынуждая влагу в уголках глаз скапливаться, а подбородок подрагивать.

— Что-то, мать, ты расклеилась, — прошептала в пустоту, заставляя себя через силу смахнуть слёзы. — Впервые что ли с тобой так поступают?

«Впервые» — пищал противный голосок из задворок подсознания. — «До этого момента так поступала разве что ты.»

— Туда ему и дорога, — швырнула картонку куда-то в неизвестном направлении и поднялась, чувствуя лёгкое головокружение. — К папане.