Дело Митчелла (СИ)

Парень напротив упал на колени и громко захрипел, но после волны необъяснимого, но вполне осязаемого тепла, что прошло сквозь Викторию, он поднялся и затурканно огляделся вокруг. А затем резко побежал. Мими воспользовалась заминкой обормота, державшего её, вырвалась и рванула следом за ним.

С оглушительным криком боли женщина вытянула из себя оружие и упала на колени, чувствуя, как терпнут пальцы. Силы стремительно покидали её тело, и если бы не демон, то наверняка бы упала головой на бетон и больно ударилась. Люциферу самому было до чёртиков больно, но он из последних сил подбежал к истекающему кровью телу и успел его поймать.

— У нас есть минута или две, — она улыбнулась обнажая окровавленные зубы. Демон уложил её на землю, побледнев. — Если есть, что сказать — сейчас самое время.

— У тебя ещё жизнь впереди, — демон мелко дрожал и судорожно дышал, зажимая рану в груди, не до конца отдавая себе отчёт, что это не особо поможет. — Ты не умрешь…

— Я всегда знал, что ты у меня самая смелая, Вики, — прохрипел Эйдан, протягивая ей окровавленную руку. — Прости, что заварил это всё и не уберёг.

Она слабо сжала руку брата в ответ. Уокер не знала роли Эйдана в этой истории, но искренне верила, что он сполна уже расплатился за содеянное ценой собственной жизни. И она знала, что сама умрёт с этой верой.

— Я тебя прощаю.

— Спасибо.

Женщина зашлась в приступе кровавого кашля, а когда отошла, брат уже не подавал никаких признаков жизни. На этот раз насовсем.

— Ты не умрешь, поняла?! — на её щеку упало что-то горячее, напоминающее слезу. Он сцепил зубы, цедя:

— Не позволю!

— Люцифер, — из последних сил она приложила перепачканную кровью ладонь к щетинистой щеке, — посмотри… Посмотри мне в глаза, хорошо?

Он опустил затуманенные болью глаза на стремительно бледнеющее лицо.

— Спасибо, — она смахнула слезинку с его глаза, пробежавшись по лицу пальцами. На второй, увы, не хватало сил. — Благодаря тебе я знаю, насколько красивой может быть луна. И ты посмотри. Подними голову и посмотри, какая она сегодня красивая{?}[ В японской культуре фраза “луна сегодня красивая” означает “я тебя люблю”. ], — её голос задрожал и рука обессиленно упала на его колени и он тут же её сжал до хруста костей.

Люцифер поднял голову и посмотрел в затянутое тучами небо. Спустя несколько секунд опустил глаза к бездыханному телу, смотрящему на него стеклянным взглядом, с тенью улыбки на синих губах.

— Там нет никакой луны! Без тебя вообще ни черта нет! — в отчаянии кричал он, ударяя её по рёбрам в очередной тщетной попытке завести сердце, которому не суждено было вновь забиться. — Пожалуйста, открой глаза!

Морок скандинавской ночи пропитался чистой болью и отчаянием и лился по венам Сына Дьявола отравой, омертвляя все те жалкие частички человеческого, что жили в нём благодаря синим глазам.

— Пожалуйста, — шёпот сходил на нет. На его плечо кто-то положил огромную ладонь и слабо сжал.

— Всё уже, — голос Дьявола терялся среди шума моря, криков чаек и рваных вдохов сына.

— Её там нет, — скорее утверждал, нежели спрашивал, вглядываясь в ночное небо. Его лицо исказила гримаса боли, когда молчание отца слишком затянулось.

— Её там нет, — угрюмо покачал головой Дьявол, когда до его слуха донёсся тихий всхлип. — Ну же, пошли домой, сынок, ты больше ничего не сделаешь. Что должно было случиться, то случилось…

========== Эпилог: Цена счастья. ==========

Затхлый воздух в деревянной лачуге насквозь пропитался алкогольными парами и дымом сигарет. Здесь темно. Настолько, что те несчастные лучики света, которым всё же удавалось пробиться сквозь заколоченные окна, не спасали ситуацию — они лишь освещали пыльный пол тонкими полосками, не более. Несчастные крупицы света тонули во мраке. Впрочем, как и владелец этого злачного места.

Среди Эвереста из бутылок разного рода алкоголя стояла одинокая кровать. А на ней мёртвым грузом лежало мужское тело в помятом костюме. Нет, он не пьян, чист уже где-то три или четыре дня. Разве, сидя в этой халупе, реально как-то разобрать, что творится за её пределами? Можно подумать, владельца хоть капельку это интересовало…

Больше года его в принципе ничего не интересует. Забавно, он думал, что «болезнь» слабых, именуемая любовью, его не затронет. Ещё смешнее, что осознание этой самой любви пришло слишком поздно — настолько, что в ней признаваться, собственно, уже некому. По его же вине, как ему казалось. В голове, время от времени мелькала крупица адекватности, утверждающая, что виновны в этой ситуации лишь её братец и поехавший на власти Энди, но она быстро терялась во мраке отнюдь не оптимистических мыслей.