Дело на пол-Европы

Клиент, меж тем, уверенно вошел в состояние «море зовет». Подозвал официанта и широким жестом выбросил на стол несколько разноцветных банкнот из бумажника. Тот с поклоном их принял и рванул как с низкого старта к оркестру.

Споемте, друзья, ведь завтра в поход
Уйдем в предрассветный туман…
Грянул тот. Не в первый, поди, раз.

И обветренный всеми ветрами клиент красиво убыл в моря и океаны. В белом блейзере, при капитанской, с крабом, фуражке. Обнимая за плечи (знай наших) сразу двух прехорошеньких женщин. И все-таки немного опираясь на них.

– Ты обещал морскую прогулку, Стас, – очень вовремя заявила «Наталья». – Не забыл?

– Как можно, – возмутился я. – Официант! – и полез за бумажником.

– А шампусика, что, не возьмем? – забеспокоилась Эсмеральда.

– Там всего полно, – успокоил ее я.

– Вот и здорово, – девушка быстренько поднялась на ноги и вдруг пошатнулась. – Ой, я совсем уже пьяная.

– В море быстро протрезвеешь, – успокоил ее Витя.

А я тоже встал и согнул руку крендельком.

– Тогда вперед! – она цепко ухватилась за мою руку, как утопающий за спасательный круг.

И мы двинулись.

Глава двадцать шестая С ног на голову

Веселье на стоявшей в паре кабельтовых (мы все-таки на море) от нас «ONDINA» постепенно сошло на нет. Стихла оравшая на всю Адриатику музыка, не был больше слышен милый женский смех, больше похожий на визг. Пассажирки, не совсем твердо ступая, спустились в каюту. Суровый морской волк из флотского ансамбля выпил на ход ноги с матросом и двинулся следом. А тот, прихватив почти полную бутылку вискаря, направился, зевая во всю пасть, в рубку. Бдительно нести вахту.

– Чудно, – прошептала Марина. – Даже не верится.

В строю нас осталось только трое. Заботливо укрытая пледом, мирно посапывала в крошечном кубрике красавица Эсмеральда из бывшего братского зарубежья. Еще пару часов назад прямо посреди веселья она вдруг взяла и потухла как свеча на ветру. Так и не показав мне, как «этим» можно заниматься ночью под звездами, да еще и в море.

– Везет тебе, – Чернов оторвался от бинокля – Даже «удочка»[1] не понадобилась.

И, действительно, к чему тащить с собой лишнее оборудование, если эти разгильдяи даже не удосужились убрать металлический трап (так на флоте называют лестницы) с кормы. Совсем недавно по нему поднимались из воды красотки Инна и Инга. И тут же с восторгом присоединялись к выпивающим.

– Точно, – согласился я. – Все как в лучших домах. Ну, я пошел.

Проверил закрепленное на поясе поверх водолазного костюма мокрого типа снаряжение и ступил на трап.

– С богом, – проговорила Марина.

– Мухтар постарается, – я начал спускаться спиной вперед в воду.

Спустился, оттолкнулся от борта и поплыл. Такое расстояние, да еще в штиль легко преодолевалось без акваланга. Нырнул-вынырнул и поплыл. Набрал скорость и вовремя остановился, чтобы не врезаться в трап на корме.

Замер, прислушался – тишина. Только тихонько плескалась у борта вода, да где-то вдалеке у берега одинокая бродила гармонь. Или зурна. А может, даже арфа.

Освободился от ласт, маски и трубки. Если все пройдет нормально, они мне больше не понадобятся. А если нет, то все равно не успею ими воспользоваться. Поднялся наверх. Осторожно, стараясь не кашлять и не скрипеть суставами, прошел по палубе к ведущему вниз трапу.

Там внизу, насколько помню, должен располагаться зал, кают-компания по-флотски. Дальше вправо и вниз – трап в каюту-люкс с кондиционером и сексодромом на много-много персон, на котором сейчас отдыхает упившаяся в дымину троица. Прямо – трап наверх в рулевую рубку, где бдительно несет службу в обнимку с бутылкой матрос. Слева – четыре двери в каюты попроще для гостей, экипажа и еще куда-то, не помню.

В тускло освещенной одной-единственной лампой кают-компании было тихо как в склепе. Я миновал последнюю ступеньку, остановился.

В поясницу уперлось что-то твердое.

– Замри, – негромко, можно сказать, интимно прошептали на ухо. – И брось ствол.

Можно было, конечно, устроить дискуссию на тему, что все-таки первично: замереть или бросить, но я не стал. Просто разжал пальцы и замер как супруга Лота.

Вспыхнул свет, и первым, кого я, проморгавшись, разглядел, был развалившийся в кресле фальшивый, как предвыборные обещания слуги народа, господин Кришану, собственной персоной. В тельняшке и белой капитанской фуражке набекрень.

На редкость красиво меня уделавший. Ничуть не хуже, чем я его когда-то.

Глава двадцать седьмая Пижамная вечеринка с сюрпризами

С меня сняли пояс со снаряжением. Не убирая ствола от поясницы, тщательно обыскали. И несильно толкнули в спину.

– Шагай! – я послушно шагнул. Остановился и принялся осматриваться. Даже осторожно, чтобы не огрести, обернулся.