Дело Неваляева

Но главная проблема в другом: был один Неваляев, а теперь их двое. И куда теперь это добро девать? Идельсон прикидывал и так, и сяк, но при любом варианте он оказывался в прогаре. Если вытащить Неваляева из колонии, заменив Лженеваляевым, где гарантия, что двойник то же самое не учудит – станет требовать, чтобы освободили, а иначе всех заложит. «Что за люди пошли, ну ни стыда, ни совести, только деньги тянут, а желаемого результата нет».

И вот сидят они с Яшей, пьют коньяк и пытаются найти выход из безнадёжной ситуации.

– Самое скверное в том, что скоро Неваляев окажется никому не нужен, с Тарумовым ему тягаться не с руки. Нобелевский лауреат – это тебе не фунт изюма! Знать бы заранее, что к этому идёт…

– Да уж, накосячили! И куда теперь этого двойника девать?

Ответа нет, поэтому налили ещё по рюмке. И вдруг после третьей Яшу прорвало:

– Моня, а что если снять фильм с Лженеваляевым в главной роли?

– И зачем нам это нужно?

– Так надо же как-то объяснить властям появление двойника. Скажем, что слепили исключительно для съёмок фильма. И тогда уж нас никто ни в чём не обвинит! Да, вылитый Лёня Неваляев, но ведь не он! У него и паспорт на другое имя.

– Кстати, с паспортом у двойника возникнут сложности, там фотография другая.

– Это не беда! Когда сидел в КПЗ, у него наверняка отпечатки пальцев взяли. Пусть теперь сравнят! Так что с его личностью не будет никаких проблем.

«Всё-таки Яша соображает! Иногда». К такому выводу пришёл Идельсон, а тем временем Яша продолжал развивать свою идею:

– Представляешь, снимем фильм о жизненном пути борца с коррупцией в России. Да на Каннском фестивале у нас его с руками оторву. Пальмовая ветвь будет обеспечена! Пустим в прокат по всему миру, глядишь, удастся компенсировать всё, что потратили на Неваляева за эти годы.

– Я потратил, а не ты.

– Да какая разница? Главное, что денежки вернутся в кошелёк.

И всё же Идельсон не решался поддержать проект. Конечно, финансировать съёмки можно через офшорную компанию, так что он тут окажется совершенно ни при чём. Вот и Неваляеву этот проект наверняка понравится. Да-да, сидит себе на нарах, а рейтинг продолжает расти. Если фильм получится, тогда он и Нобелевского лауреата переплюнет. Надо бы ему всё это объяснить, тогда и жизнь в колонии приобретёт какой-то смысл.

– Ладно, Яша! Теперь надо найти сценариста, чтобы сделал из этой истории блюдо, которое можно подавать к столу. Кстати, у нас к обеду сегодня фаршированная щука. Ты как к этому относишься?

– Я только за! Но нужно ещё добиться согласия Лженеваляева.

– В этом я не сомневаюсь! Слава, деньги, симпатичные поклонницы – что ещё человеку нужно? Да, не забыть бы сообщить Элен о нашем плане, пусть съездит в колонию, успокоит Лёню.

В ходе разговора за обедом выяснилось, что с фильмом о Неваляеве не всё так просто. Двойник сразу согласился – теперь его стали называть настоящим именем, Коля Галкин. А вот сценариста где найти? Здешние писаки будут упираться, скажут, что после реализации этого проекта им в России работать на дадут. Идельсону очень не хотелось привлекать иностранца – откуда ему знать российскую специфику? Разве что приставить к нему консультанта… Ну а режиссёра и продюсера подыскать гораздо легче – к его услугам весь цвет Голливуда. Жаль, конечно, что уже нет ни Антоньони, ни Феллини, однако Квентин Тарантино тоже подойдёт. В общем, всё, что ни есть, всё к лучшему.

Иные настроения царили в комнате свиданий Покровской исправительной колонии. После того, как Элен сообщила о новом проекте Идельсона, Егор несколько минут молчал. Первым его желанием было покончить счёты с жизнью. Да потому что тщательно разработанная комбинация – коту под хвост! Знал бы он, кто его переиграл, не стал бы так переживать, однако никто не подсказал, что решение о присуждении Нобелевской премии было принято на заседании Бильдербергского клуба.

Элен попыталась утешить мужа, но тут лаской делу не поможешь. Тут следовало найти такой контрход, который разрушил бы замысел Мони Идельсона. «Даже если навести ФСБ на дачу, где содержат двойника, Моня сможет отвертеться – скажет, что готовятся к съёмкам фильма, который якобы представляет собой едкую сатиру на всю непримиримую оппозицию. Скажет, что сатира – это более эффективное оружие, чем уголовный суд. И безусловно, будет прав, хотя бы в данном случае. Остаётся один вариант: если в ФСБ заставят во всём признаться Влада, тогда Моне конец! Хотелось более эффектного завершения истории, но лучше так, чем ничего. А впрочем, Моня свалит всю вину на Влада, мол, знать не знал, что творится за моей спиной. В общем, безнадёга!»

И тут у Элен возникла странная идея:

– А что если рассказать всю эту историю Тарумову?

– И что?

– Интересно, как он отреагирует. Если положит эти сведения под сукно, тогда грош цена такому журналисту. Можно раззвонить на весь интернет о его поступке и приложить видеозапись разговора. Я знаю, где достать аппаратуру для скрытой съёмки.

– Хочешь шантажировать Нобелевского лауреата?