Дело №306

Не помнят ли Иван и Володя, во что была одета Любовь Николаевна и что у нее, кроме судков, находилось в руках? Она была в шубе из белки, а под мышкой у нее торчала черная папка для нот. И, оставив судки с обедом, Любовь Николаевна пошла домой? Нет! Мастер немного поел, потом сказал, что чувствует себя неважно, отпустил их, учеников, домой, а сам уехал с невесткой.

Черная папка в руках Любы? Туда же легко можно положить красный портфель! Это была первая косвенная улика против нее.

А что говорили ребята о краже красного портфеля? Сначала ученики заподозрили отбывшего наказание за кражу альтиста из оркестра: он часто заходил в мастерскую, то приносил свой инструмент в починку, а то просто сидел и болтал с мастером. Но потом ребята узнали, что с двадцатых чисел декабря по десятое января музыкант лежал в больнице и ему делали операцию. Когда же портфель нашелся, они успокоились и больше о пропаже не вспоминали.

Конечно, я знал, что Люба приходила двадцать девятого декабря в мастерскую и ушла вместе с Андреем Яковлевичем после шести вечера. Раньше я не придавал этому значения, потому что был уверен, что портфель исчез тридцатого декабря. Но теперь, заподозрив, что его взяла Люба, я задал себе вопрос: а что же после этого случилось с декой и табличками? Как портфель снова оказался в мастерской? Ведь перед тем, как опечатать дверь мастерской, комендант и его сотрудники составили подробную опись, куда внесли висящие в платяном шкафу пересчитанные синие халаты и фартуки. Конечно, они обнаружили бы красный портфель.

ПОДТВЕРЖДЕНИЕ МОЕЙ ДОГАДКИ

Четыре дня заняли у меня разговоры со всеми учениками. После этого я решил проведать скрипичного мастера. Андрей Яковлевич уже дней десять жил в подмосковном санатории и находился под наблюдением доктора Галкина. Лев Натанович сказал, что удобнее всего навестить старика в субботу, когда он, доктор, тоже приедет туда.

В четвертом часу дня я входил в ворота санатория «Красный маяк». Прямая дорожка вела к центральному корпусу. Вокруг простирались уходящие в глубину неба ели, на раскинутых ярко #8209;зеленых ветвях лежал снег, отливая голубоватым светом. А там, в глубине парка, точно на флейтах, играли прилетевшие к нам, как их называют, северные попугаи - общительные огненные щуры.

К моему удивлению, навстречу мне шел Савватеев и улыбался.

- Приветствую вас! - сказал он. - По воинственной походке чувствую, вы приехали сюда, чтоб пронзить кого #8209;нибудь вашим острым пером!

- Хочу навестить Андрея Яковлевича, и только…

- Я уже с ним говорил.

- Ну что он?

- Уверяет, что, лишь только увидал нижнюю деку «Родины» и таблички, сразу все болезни как рукой сняло. И посвежел, хоть на выставку! Можете гордиться - ваша заслуга!

- А не ваша ли? Вы же категорически утверждали, что красный портфель вернут, - пустил я пробный шар. - Ваше предсказание сбылось.

- Я рассуждал так на основании фактов, известных только мне одному.

- Но теперь, надеюсь, вы можете эти факты раскрыть?

- К сожалению, еще не наступило время.

- А вы не можете предсказать, когда оно наступит?

- В тот момент, когда Андрей Яковлевич с сыном начнут работать над завершением «Родины».

- Почему обязательно с сыном?

- Потому что один старик с такой скрипкой, какую задумал, не справится. Физических сил не хватит!

Вот и попробуй разобраться в том, что он сказал! Хотя, чем черт не шутит? Первое предсказание Савватеева исполнилось. Отчего не сможет сбыться второе? А еще говорят, что пророки давно перевелись!

Андрей Яковлевич вошел в гостиную, куда привел меня доктор Галкин. Он напевал мелодию «Жаворонка» и поправлял отлично повязанный, подобранный под цвет пиджака галстук. Я сказал, что он выглядит щеголем, женихом. Довольный шуткой, он засмеялся, уселся, поправив складку брюк, и попросил меня, как доброго знакомого, написать письмо Михайле и Любаше. Надо покрепче пробрать их за то, что они не прислали ему весточку. Потом попросил проверить, выданы ли клиентам все отремонтированные инструменты, наведаться к нему на квартиру - посмотреть, как там бабка с Вовкой управляется.

Я, конечно, обещал все это выполнить. Скрипичный мастер пожевал губами, помолчал и вдруг спросил:

- Все #8209;таки как же это вышло, уважаемый? Сперва мы в несгораемом шкафу портфель проморгали, а потом вы его нашли в платяном? Просто фокус! Как в цирке у Кио…

Это было превосходное начало для разговора.

- Бывают загадочные кражи, - сказал я после небольшой паузы.

И рассказал, что в Каире есть музей, где хранятся редкие, сработанные тысячи веков назад предметы быта, орудия труда, произведения искусства и мумии фараонов. Несмотря на круглосуточную стражу, на массивные запоры, из витрины был похищен золотой посох фараона Тутанхамона миллионной стоимости. Никаких следов взлома не было найдено, и в конце концов дело о краже в музее сдали в архив. Спустя немного времени один из служителей музея пошел в подсобное помещение…

- Прямо, как у меня в мастерской! - прошептал мастер.

И по его настороженному взгляду я понял, с какой жадностью он ловит каждое слово.